Александр Никишин - Тайны русской водки. Эпоха Михаила Горбачева

Кабак не сдается! Витте закрыл десятки тысяч кабаков, лишив работы до 100 тыс. человек. Кабак и не мог быть союзником правительства, так как кабатчик думал исключительно о своей выгоде, а не об отрезвлении людей. Но кабак не желал сдаваться, и явно заказной тон газетных статей того времени заставляет задуматься о тесной связке пишущей братии с кабатчиками. Вот как описывались события в изданиях тех лет. «Сын Отечества»: «… Оказалось, что и при новых порядках на пьянство и убийства нет запрета, и пьяницы снова завладели улицами, превратив их в сцены драк и даже уголовщины… Разгул из кабака выполз на улицу…». «Киевское слово». «…C утра до вечера громадная толпа народа, как мужчин, так и женщин, неумывшихся, с растрепанными и склочеными волосами, с подбитыми глазами толпится возле винной лавки, усердно распивая везде по улице «монопольку». Нецензурная брань, самый грубый цинизм и вой витают над улицей, сливаясь с криками и проклятиями в один общий дикий гул…». «Смоленский вестник»: «До введения винной монополии и не знали, что в этом городе существует такая масса пьяниц… Очень просто: сидели они по излюбленным трактирам, но на улице редко показывались. Города наши отличались всегда замечательным спокойствием. Теперь же – куда не поглядишь – везде пьяные или выпивающие, с гвоздем в руках вместо штопора, располагаются чуть ли не на средине улиц, горланят непристойные песни…». «Южный край»: «…Все то нравственное безобразие, которое скрывалось за четырьмя стенами старого кабака, теперь разносится по улицам…». «Курьер торговли и промышленности»: «…Крестьяне местечка Балацкого, Херсонской губернии… собрали сход, на котором постановили просить земского начальника ходатайствовать о скорейшем закрытии у них в селе казенной винной лавки…». Газета « Киевлянин »: «…Прекрасных результатов, которых ожидали от этого нововведения, покуда еще не видно. Пьют все так же, как и раньше пили, только та разница, что пьют на улице, а раньше пили в трактире». «Бессарабский Вестник »: «Это тот же кабак, который был и раньше… В результате то же бесшабашное пьянство, которое было и раньше…». Газета «Народ» обвинила монополию в «деморализации подрастающего поколения», поскольку изгнанные из кабака завсегдатаи пьют на их глазах прямо на улице и это, по выражению сотрудника газеты, «воспитывает для общества новых пьяниц». «Гражданин»: дал слово самому пропитому из встретившихся у винной лавки. С трудом складывая буквы в слова, а слова в предложения, заявил: «В прежние времена, какой бы я пьяница ни был, а всю семью-то, а главное, малолеткам, не так было заметно мое-то пьянство, потому что все происходило за стенами кабака…». Все, что происходит в связи с введением монополии, по мнению газеты «Крымский вестник», «вызовет одно проклятие».

Больнее лягнуть монополию! Газеты словно соревнуются – кто больнее лягнет монополию – изыскивают факты один «круче» другого! Члену императорской семьи поднесли на полковом празднике бутылку «монопольки», а в ней – за государственными печатями и бандеролями винной монополии – обыкновенная вода! Возчики в посаде Терносуры, в городах Янове и Белгороде, чтобы не стоять в очередях за «монополькой», пьют эфир вместо водки! Газета «Волынь» злорадствует: в юго-западном крае «в чайниках, под видом кипятка продается не только водка из винных складов, но, как говорят, и контрабандная». Газета с «непрофильным» названием «Жизнь и Искусство », поддакивает: «…кое-где по захолустьям шинкарь-еврей по-прежнему вечером зажигает в своем доме приветливый огонек и ждет посетителей. Скамья и стойка в бывшем шинке остались на прежнем месте, и для неразборчивого посетителя, кроме новой казенной водки, всегда припасена и сивуха, оставшаяся от прежнего производства..». Если заявится полиция, то ушлый хозяин представляет посетителей как своих родственников. Хитрый кабатчик!

«Бей по монополии!». Но всех перещеголял в апологетике кабаку «Киевлянин». Словно официальный рупор кабатчиков, он день за днем скрупулезно изыскивает все новые и новые «безобразия, чинимые монополией» и, надо сказать, в этом деле преуспевает: «С введением водочной монополии туда поступила и поступает на службу масса фармацевтов, так что контингент фармацевтов-мужчин значительно уменьшился». «Олонецкие Губернские Ведомости»: «Учитель бежит от своего дела, с удовольствием бросает свою высокую и ответственную миссию и меняет ее на более легкую и гораздо дороже оплачиваемую службу по казенной монополии…». «Бегут в монополию» и учителя Валковского уезда, сообщают «Харьковские Губернские Ведомости »: «Некто В.П.Я., прослужив на этом поприще 14 лет, получая не более 200 рублей годового жалованья, оставил на днях школу и пошел на службу по монополии…». «Русский Вестник » пишет, что «реформа не нравится населению», что «водка вздорожала и не везде хорошо очищена, в иных местах была дурная водка». Газета « Хозяин », выступая с позиций заботы о престиже государства, замечает, что «торговля вином несовместима с авторитетом и достоинством государственной власти. Благие цели реформы были бы скорее достигнуты, если бы те материальные средства и та энергия, которые затрачиваются на организацию питейной реформы, были употреблены… на непосредственную борьбу с условиями, порождающими злоупотребление спиртными напитками…».

Челышев против . «Трезвенник» Челышев называл винную монополию «иезуитской»: лечение пьяниц и алкоголиков, государственная поддержка обществ трезвости и попечительств, антиалкогольная пропаганда финансировались деньгами, вырученными с продажи дешевой «казенки»! Челышева это просто выводило из себя: «Сами спаивают и сами же лечат! Не давайте вообще людям водку – и не надо будет лечить! Запретить водку вообще!». Нормальный вопль нормального «трезвенника». Что ж, признаемся: в России до Первой мировой войны в очередной раз водочные интересы возобладали над разумным ограничением пьянства. «Руси веселие есть пити, не можем без того быти»? Но «трезвенники» с этим не соглашались. Они готовили власти сюрприз, из-за которого события развернутся по еще более драматичному пути.

«Главный трезвенник» США. Челышев был радикален в своих суждениях. Но ему и было на кого равняться, было у кого заимствовать радикализм «трезвых» идей. Первый воинствующий «трезвенник», от встречи с которым тряслись в страхе не только владельцы кабаков целого американского штата Канзас, но даже и заматеревшие в своем деле местные пьяницы, родился в Америке. Кэрри Нейшн прославила Америку на весь мир. Штат Канзас назвал ее именем одну из своих лучших автомагистралей, украсив придорожные столбы изображениями топоров. Почему топоров? Я не могу объяснить, почему в такой демократической стране, как США, топор стал аргументом в спорах этой женщины со всей американской нацией: благо или зло виски для Америки? Впрочем, это начало XX века, 1901 год. Тогда и топор мог считаться орудием демократии. Как бы то ни было, именно с нее, с Кэрри Нейшн, все американское антиалкогольное движение и берет начало. Сперва она прославила небольшой городок Вичита. В один прекрасный день она заявилась сюда, размахивая топором и громко распевая песню: «Вперед, солдаты Христа!». Толпа шла за этим сумасшедшим крестоносцем (такое впечатление она производила), справедливо ожидая, что ее повяжут и увезут куда надо. Но она обманула все ожидания! Повернув на улицу Дагласа, она с грохотом ворвалась в бар Джима Бэриа. Крича: «Это рука Господня! Я пришла сюда спасти вас от пьяного ада! Изыди, сатана!», она обрушила свой топор на барную стойку, на зеркала, бутылки с пивом и бочки с виски. Через очень короткое время от заведения, покинутого в панике его владельцем и завсегдатаями, не осталось почти ничего. Словно циклон тут прошел, писали очевидцы.