Александр Никишин - Тайны русской водки. Эпоха Михаила Горбачева

Конкуренция с монополькой. Частник не выдержал конкуренции с монополией, которая ввела стандарт не только на строительство казенных винных складов (заводов), но и на спирт, на бутылку, пробку, этикетку. Цена водки была единой в стране, а это значит, что экономились огромные деньги на ее перевозке, скажем, из Москвы в Иркутск. Но Витте прислушивался и к советам умных людей. И эти умные люди потом писали, отдавая должное уму Витте: «…Каково бы ни было правительство, и какой доход от водки оно ни получало, как бы от этого не зависел бюджет, правительство не может совершенно махнуть рукой на гибельные для населения последствия от окончательного пропойства. История России показывает нам, что известные заботы о том, чтобы пьянство не загубило народ… все-таки постоянно замечались!.. Изучение вопроса приводит нас к заключению, что неправильно утверждать, будто монополия велась исключительно для того, чтобы доставить казне наибольший доход. Совершенно сознательно правительство приносило в жертву свои фискальные интересы ради достижения других: морально-этических и социально-экономических» (М.И. Фридман. Монография о винной монополии. – Прим. А.Н.)

Как шла винная реформа? Реализацию винной монополии начали в 1896 году с восточных окраин России. Год за годом монополия охватывала новые и новые губернии. По стандартным проектам было выстроено 350 казенных винных складов, так как С.Ю. Витте вообще делал ставку на государственный алкоголь, не доверяя частнику. Частник, по его мнению, был не всегда честен ради дополнительного заработка. Мог смешать спирт зерновой с картофельным, добавить в водку поташ. Произошла стандартизация отрасли. Госмонополия ввела свой стандарт на бутылку, пробку, этикетку, на спирт; водку отпускали только в «казенных винных лавках», куда частник мог выставить свой товар только за деньги в пользу государства, что сделало его товар неконкурентоспособным. По всей России была введена единая цена на водку.

Частник разоряется! До реформы в России было почти 5 тыс. частных водочных фирм. По мере введения госмонополии они стали разоряться, не выдержав конкуренции с государством. Разорились фирмы Зиминой, вдовы М. Попова (выпускала водку, которую называли «вдовья слеза»), Генриэтты Бру, известной купчихи из Киевской губернии. Закрыла предприятие баронесса Бланкенгаген, завод которой, располагавшийся в Рижском уезде Лифляндской губернии, поставлял царям кюммель, сладкую водку. Разорились богородская водочница Памфилова и тверские купчихи Кубеева, Образцова и Богданова, которые имели собственные заводы в Калязине и Ржеве. В Астраханской губернии разорились Степашкин и Тетюшинов. В Сарапуле – Тюнин. В Московской губернии продали свои заводы промышленные тузы Кошелев, Дешарио, Озеров, Протопопов. А ведь были и при деньгах, и в ладу с местным начальством. Разорилась фирма Журавлева. Владелица Рыбинского винокуренного завода Елизавета Егоровна Эльтекова отошла от дел, продав завод. Графиня Толстая закрыла винокуренный завод в Нижнем Новгороде. «Король русской водки» П.А. Смирнов, подписав завещание, лег на диван и, не вставая целую неделю, умер. Говорили, что от безысходности, от мысли, что винная монополия всерьез и надолго. Если раньше его водку пили в армии и на флоте, то теперь на смену пришла «казенка». Отняли у Смирнова и монополию на кагор для церквей и монастырей. Выхода не было. Зато бюджет государства пополнился многократно.

Винная монополия в Москве. Такого количества пьяных, бездыханных тел, как 30 июня 1901 года, Москва еще не видала! Это был Содом и Гоморра в «одном флаконе». Водку и наливки продавали в трактирах с сумасшедшей скидкой в 60 %! Полиция не могла справиться с огромным количеством опившихся и оставляла их на месте «до полного отрезвления». Страх обуял московских пьяниц: со следующего дня в Москве вводилась казенная винная монополия, и никто не знал, что это за черт такой? Может, вообще водки не будет? В тот месяц в Москве пускали в строй три «винных склада» (государственные ликеро-водочные заводы. – Прим. А.Н.): на ул. Новоблагословенная в районе Лефортово (нынешний «Кристалл»), на Лесной улице и в районе Новодевичьего монастыря (заводы ныне снесены). Также открывалось около сотни винных «казенных лавок», где должны были отпускать «монопольку» (государственную водку), и к которым с утра 1 июля выстроились огромные толпы сильно испуганных людей. Картинка была не для психики Челышева: у «казенных винных лавок» (государственные винные магазины) на Сухаревке, на Смоленском рынке, в Проточном переулке и на Драчевке собралось, как пишут очевидцы, едва ли не пол-Москвы. Хотя, конечно, любопытных тоже было немало. «…Даже обитатели Хитровки, словно осознав торжественность момента, вели себя тихо и подчинялись установленному порядку». Тысячи городовых, с приданными им дворниками и акцизными чиновниками поддерживали в городе порядок. Но, собственно говоря, нарушений и не было. Один только вид «казенной винной лавки» с государственным гербом на вывеске, внушал народу трепет. Все гадали: как будут отпускать водку? Не по паспорту ли? И будут ли вообще?

Скандал из-за головного убора. «Праздник» омрачил скандал из-за головного убора. При входе в лавку предписывалось снимать шапку, так как в каждой лавке висела икона. Это регламентировалось 13-м параграфом Обязательных постановлений Министерства финансов о казенной продаже питий. Некто Горячев отказался это сделать и был задержан. Но мировой судья не нашел в его поступке состава преступления. Дело передали в высшую инстанцию, которая также оправдала Горячева. Но вмешались сами продавцы, которые просто перестали обслуживать не снявших головного убора.

«Ура, открылись!» И вот ровно в 12.00 «казенки» распахнули двери перед страждущим московским людом. «Ура! Открылись!» – написала газета «Копейка», комментируя это событие. Поразила в лавке чистота и то, что прилавок был огорожен решеткой. Водку здесь отпускали в специальное оконце, а среди продавцов оказались женщины, что тоже было внове и стало предметом шуток. Выбор в лавке, правда, не был таким богатым, как думалось сначала. Были «двухсотки» (водка в посуде, вмещавшей 200 граммов), их тотчас окрестили «жуликами» и «мерзавчиками», была «барская» (высшей очистки).

Первые итоги . Итоги первого дня монополии в Москве: доставлены в полицию 135 пьяных мужчин и 14 женщин. Итоги первой недели -736 мужчин и 86 женщин. «Мертвецки пьяных», «опойных», т. е. бесчувственных не наблюдалось, что дало повод заговорить о новой алкогольной культуре. Однако, все было впереди. Уже в первые дни появились «хитрилы», предлагавшие прямо у лавки стакан и закуску за деньги. Возникли очереди из желающих сдать пустую тару, чтобы тотчас приобрести еще одну бутылочку «навынос» и распить ее у лавки. По принципу «Я уже брал, я уже стоял» не получалось, из-за чего возникали конфликты. Таким образом, полиции было чем заняться. Эти мелкие факты дали повод критикам усомниться в правильности реформы.