Андрей Савельев - Как убивали СССР. Кто стал миллиардером

Трупы убитых, которые не сгорели в пожаре на верхних этажах парламента (всю ночь парламент горел как факел), ельцинисты выносили тайком – возможно, грузили на баржу, приставшую к набережной, и уничтожали. Есть данные о том, что более 200 «внеплановых» трупов поступили в эти дни в Николо-Архангельский и Хованский крематории, а также об использовании топок одной из ТЭЦ в качестве крематория.

Известно, что судебно-медицинская экспертиза даже «официальных» трупов проводилась с грубейшими нарушениями, что официоз отказывался признавать гибель людей в самом здании парламента, а также что большинство убитых – жертвы снайперских выстрелов.

Со стороны частей, блокирующих и штурмующих парламент, потери составили 12 человек убитыми. Причем, в большинстве случаев это были смерти от пуль снайперов, провоцирующих бойню или путавших цели омоновцев.

Еще долгое время после расстрела парламента в городе звучали выстрелы. Сейчас можно с полней уверенностью сказать, что специальные части выполняли задачу по поддержанию высокого накала обстановки. Управление охраны президента не зря еще 28 сентября получило со склада военно-технического снаряжения 50 снайперских винтовок («Завтра», № 21, 1994). Из этих винтовок могли стрелять не только боевики Ельцина, но и снайперы зарубежных спецслужб (достаточно правдоподобную версию см. в «НЕГ», 30.09.94).

Ради продолжения репрессий и создания иллюзии массовых беспорядков ельцинисты даже обстреляли редакцию «Московского комсомольца». Это послужило поводом для Грачева требовать от своих наймитов продолжения резни. «Мы должны вычистить из Москвы всю шваль, а потом наводить порядок в других городах», – инструктировал он подчиненных прямо перед телекамерами. В одном из инструктируемых я узнал обладателя жировой баранки под подбородком – того, который готов был меня убить, да люди не дали.

И еще строки из газеты «Президент» (статья «Говорить с ними не о чем. Огонь!»): «И вот свершилось… Грязные и трусливые негодяи выползли из своего Черного дома, выговорив гарантию сохранения (хотя бы на первом этапе) своих подлых шкур – сдачу штурмовым войскам в окружении жен, детишек и прочих домочадцев. Тряслись коленки и едва не падали белые тапочки с ног Руцкого. Подергивал ручонками зловещий карлик Хасбулатов. Прячась за детские и женские спины, они садились в автобус и начинали свой последний путь. <���…> Руцкой, Баранников, Дунаев замешаны по уши многомиллионными (в долларах!) взятками и подношениями, у них имеются щедрые закордонные «спонсоры» и огромные счета в банках. И они продавали все – офицерскую честь, государственные ресурсы и безопасность, сдавали за баксы реформу и судьбы россиян.

Уже на основе совершенного у них был один исход – «вышка». Однако и это еще не все. Негодяи высшего ранга (это также своевременно стало известно органам госбезопасности и Президенту) готовили государственный переворот с возвращением КПСС и всех прочих милых атрибутов нашей отнюдь еще не забытой прошлой действительности. Намеревались расстреливать нас с вами без суда и следствия, гноить в концлагерях и изнурять, как изнуряли наших родителей, дедов и бабушек их предшественники – ленинцы – практически бесплатным трудом и полуголодным существованием».

Трупов было бы значительно больше, если бы Москва отреагировала на события более бурно. Все было сделано для того, чтобы массовым насилием подавить массовый протест. Но массовости-то как раз и не было. События не охватили существенной части населения столицы. Может быть, к счастью, потому что Ельцин был готов убить десятки тысяч, сотни тысяч людей.

Как всегда, результатом перераспределения власти стало и перераспределение помещений. Лужков договорился с Ельциным, что отобранные президентом-мятежником, а также переданные по инстанциям мэром Поповым здания будут возвращены городским властям. Нет больше парламентского центра, нет больше служебных квартир для депутатов, заняты номенклатурой и другие помещения. Теперь все это поступило Лужкову («ЭиЖ-М», № 2, 1993). Здание Моссовета тоже было освобождено от назойливых депутатов. Чиновникам мэрии стало просторнее и спокойнее. Теперь лишние посетители сюда не заглядывали.

Из воспоминаний очевидца разгрома штаба Моссовета, 03.10.93:

«Это врезалось мне в память на всю жизнь. Я стоял у дверей своей комнаты на третьем этаже Моссовета, как вдруг услышал сильный шум и увидел людей, идущих по коридору. Их было много, все с оружием. Потом я оценил, что на крохотном пространстве уместилось не меньше 80 человек в камуфляже и несколько гражданских лиц.

Я стоял, остолбенев, ничего не понимая. Неожиданно эти люди бросились на нас – по четыре-пять человек на одного, заломили руки и, жестко упираясь стволами автоматов в шею, повернули лицом к стене. Одного из депутатов, который держал в руках рацию, повалили на пол, стали избивать и выворачивать карманы. Остальных тоже грубо обшмонали, включая женщин. По чистой случайности, в заднем кармане брюк у меня осталась фотопленка, которую я отснял у Белого Дома. Потом мне удалось засветить ее.

Несколько часов я провел под наблюдением двух головорезов. Один из них поигрывал автоматом, а второй держал в руках ручной пулемет».

Некоторым из обитателей здания на Тверской, 13 пришлось не только постоять лицом к стене под дулами автоматов, посидеть в камерах на тюремной баланде, пройти допросы – прочувствовать на себе многие репрессивные методы, известные до тех пор лишь по кинематографу. Когда депутатов, просидевших в камерах трое суток без предъявления обвинений, отпустили, а прокуратура города принесла свои извинения, известная журналистка опубликовала в приложении к «АиФ» статью «Матерщинников – на волю?». Кто-то шепнул этой «демократической мадам», что лежачего надо пнуть еще раз – для верности. Поэтому фабриковалась история о том, что причиной задержания заместителя председателя Моссовета Ю. П. Седых-Бондаренко 3 октября 1993 года была его нецензурная брань. (Иск последнего по поводу защиты чести и достоинства был «похоронен» органами прокуратуры и следствием.) Лужков в гнусной газетке «Президент» заявил, что милиция отпустила организатора массовых беспорядков. Он даже официальное возражение на этот счет отправил то ли в ГУВД, то ли в прокуратуру («АиФ», № 41, 1993). Да еще пресс-центр мэрии «повесил» на депутатов Моссовета преступления своих хозяев и от имени Правительства Москвы призвал москвичей «требовать для преступников сурового наказания» («НГ», 09.10.93).

Ремонт Белого Дома обошелся России в миллиард долларов, что соответствовало в то время стоимости строительства города для 100.000 человек. Этот миллиард заплачен турецким строителям, которые без труда скрыли состояние Белого Дома после расстрела и вывезли свои доллары за рубеж.