Марина Короткова - Повседневная жизнь победителей: быт советских людей в послевоенное время (1945-1955)

Карточная система была отменена. Очереди в магазинах продолжали стоять, несмотря на значительное повышение цен. Цена за 1 кг черного хлеба выросла с 1 руб. до 3 руб. 40 коп., 1 кг сахара — с 5 руб. до 15 руб. 50 коп. Чтобы выжить в этих условиях, люди начали продавать нажитые до войны вещи.

Рынки находились в руках у спекулянтов, которые продавали товары первой необходимости: хлеб, сахар, масло, спички и мыло. Их снабжали «нечистые на руку» работники складов, баз, магазинов, столовых, ведавших продовольствием и снабжением. Чтобы пресечь спекуляцию, Совет министров СССР в декабре 1947 г. выпустил постановление «О нормах продажи промышленных и продовольственных товаров в одни руки».

В одни руки отпускали: хлеб — 2 кг, крупа и макароны — 1 кг, мясо и мясопродукты — 1 кг, колбасные изделия и копчености — 0,5 кг, сметана — 0,5 кг, молоко — 1л, сахар — 0,5 кг, хлопчатобумажные ткани — 6 м, нитки на катушках — 1 шт., чулки или носки — 2 пары, обувь кожаная, текстильная или резиновая — 1 пара, мыло хозяйственное — 1 кусок, спички — 2 коробка, керосин — 2 л.

Смысл денежной реформы разъяснил в своих мемуарах тогдашний министр финансов А.Г. Зверев: «С 16 декабря 1947 года выпустили в обращение новые деньги и стали обменивать на них денежную наличность, за исключением разменной монеты, в течение недели (в отдаленных районах — в течение двух недель) по соотношению 1 за 10. Вклады и текущие счета в сберкассах переоценивались по соотношению 1 за 1 до 3 тысяч рублей, 2 за 3 от 3 тысяч до 10 тысяч рублей, 1 за 2 свыше 10 тысяч рублей, 4 за 5 для кооперативов и колхозов. Все обычные старые облигации, кроме займов 1947 года, обменивались на облигации нового займа по 1 за 3 прежних, а 3-процентные выигрышные облигации — из расчета 1 за 5».

Денежная реформа проводилась за счет народа. Деньги «в кубышке» внезапно обесценились, крохотные накопления населения были изъяты. Если учесть, что в сберкассах хранилось 15 % накоплений, а 85 % — на руках, то понятно, кто пострадал от реформы. Кроме того, реформа не затронула заработной платы рабочих и служащих, которую сохранили в прежнем размере.

Приводим фрагмент из письма учителя Востокова председателю Госплана СССР Н.А. Вознесенскому: «Стремление у Зверева таково: довести советского человека до состояния невозможности что-либо купить. Весь бюджет строит на максимальном обирании трудящихся. Моя зарплата 800 руб. (семья 14 человек). На руки получаю в месяц 454 руб. (на одного члена семьи 32 руб. 40 коп.), остальные Зверев берет в виде военного налога, подоходного, займа на оборону и пр. Скажите, положа руку на сердце, можно ли что-либо приобрести при причитающихся на одного члена семьи 32 руб. и при нынешних ценах на товары? Пионерский галстук стоит 80 руб. <���…> Обычный мужской галстук в Госторговле — 27 руб. Пока существует денежная система в нашей стране, надо, чтобы она была денежной системой, а не издевательством над трудящимися».

Черта послевоенной действительности — массовое разрушение жилого фонда и вытекавшая из этого необходимость для миллионов людей ютиться в подвалах и чердаках или иных подсобных, неприспособленных для житья помещениях, лишенных элементарных бытовых удобств.

Жизнь в тяжелых и скученных условиях была нормой. Комнаты в деревянных бараках, углы и койки в заводских общежитиях и коммунальные квартиры — основные виды послевоенного общественного жилья. Бараки, не имевшие ни водопровода, ни канализации, долгое время составляли значительную часть жилого фонда. Мечтой многих семей была своя комната в коммунальной квартире.

Бывший мэр г. Москвы Ю.М. Лужков о таком жилье вспоминал: «На шестерых одна комната. Лишь после войны отец отдал соседу нашу часть общей кухни, взял взамен его часть внутреннего сарая, отчего получилась как бы отдельная квартира. В ней все равно воды не было, ее провели много позже, газа не было, готовили на керосинках, канализации не было, ее заменяли выгребная яма и вертикальный ствол двухэтажного туалета, поскольку мы жили на первом, в детали лучше не вдаваться. Электричество было всегда. И еще было чудовищно холодно, ибо стены дощатые (засыпные), а отопление печное (непостоянное). В морозы тепло выдувало насквозь».

Поход в баню требовал много времени и был целым событием в семье. Надо было отстоять очередь, чтобы попасть в раздевалку и получить заветный номерок и место, где оставляли одежду. Номерок этот привязывали к ручке таза (шайки), который получали в мыльном отделении. Перед мытьем таз тщательно мыли, а после процедуры быстро сдавали, так как места на скамейке и освободившиеся шайки уже караулили только что пришедшие в баню люди.

Жизнь в коммунальной квартире того времени имела свою специфику. В квартире могло проживать до 40 человек. В одной комнате обычно размещалась семья: от 5 до 13 человек. Кухня, ванная и туалет были общими.

Такую коммуналку описал один из самых известных поэтов-шестидесятников — А.А. Вознесенский — в своей книге «Прорабы духа»: «В детстве наша семья из пяти человек жила в одной комнате. В остальных пяти комнатах квартиры жило еще шесть семей — семья рабочих, приехавшая с нефтепромыслов, возглавляемая языкастой Прасковьей, аристократическая рослая семья Неклюдовых из семи человек и овчарки Багиры, семья инженера Ферапонтова, пышная радушная дочь бывшего купца и разведенные муж и жена. Коммуналка наша считалась малонаселенной. В коридоре сушились простыни. У дровяной плиты среди кухонных баталий вздрагивали над керосинкой фамильные серьги Муси Неклюдовой. В туалете разведенный муж свистал «Баядеру», возмущая очередь. В этом мире я родился, был счастлив и иного не представлял».

Настоящим бедствием жизни в коммунальных квартирах были клопы. Они жили за обоями, за фотографиями на стене и в диванных подушках. Если их давили, то сильный запах разносился по всей комнате. Особенно много клопов было в металлических соединениях кроватей. Для их уничтожения ножки железной кровати ставили в таз и поливали кипятком из чайника.

Поскольку ванная была одна на всю квартиру, то жильцы расписывали на листке бумаги время, кто и когда собирается помыться и постирать. Ванная зачастую служила «яблоком раздора» для соседей. Поводом для конфликтов могли также стать висящий на стене в коридоре и всегда занятый телефон, единственный туалет, куда по утрам выстраивалась нервная очередь, уборка мест общего пользования и домашние животные.

При таком жилищном кризисе, который охватил послевоенные города, стали возводить дорогостоящие многоквартирные элитные дома в стиле «сталинского ампира». Для простого человека были почти недоступны квартиры в этих многоэтажных жилых домах, облицованных светлым кирпичом и часто щедро разукрашенных всевозможными барельефами и скульптурами.