Александр Саверский - Хрустальный Христос и древняя цивилизация. Книга I

Есть еще и современные легенды о заколдованных местах, призраках. Все они, по существу, тоже являются остатками знаний об иной способности видеть мир, о применении магии в древности. Есть рассказы о людях со сверхспособностями: не говоря уже о святых, пророках и мессиях, не утихают споры о том, были ли такие люди, как Е.П. Блаватская, Эдгар Кейси, Вольф Мессинг, Ванга, Никола Тесла, – сверхлюдьми или шарлатанами.

Но могут ли эти легенды являться для современников хотя бы косвенными доказательствами? Нет, конечно, потому что современный принцип познания построен на материальных доказательствах, на том, что можно потрогать и проверить. А в магии с этим сложно, как и с воспроизводимостью магических достижений любым лицом. Достаточно представить себе судебный процесс над магом, который чего-нибудь натворил, в суде у обвинения не будет ни одного доказательства, эксперты-материалисты просто пожмут плечами. Вывод: если феномен есть, но нет вещественных доказательств причинно-следственной связи между феноменом и его причиной, то нет либо причины, либо связи, а это так же значит: «чего нельзя доказать, того не существует». Но строгими доказательствами не владеет и современная наука: так, существует множество теорий, а в подтверждение им формул, доказывающих либо корпускулярную, либо волновую, либо корпускулярно-волновую природу фотона. Так какая же она? Это что – вопрос веры? А как доказать любовь или дружбу научными способами?

Впрочем, сила интеллекта материалистов довела человечество до того, что Всемирная организация здравоохранения объявила любовь болезнью и занесла ее в Международную классификацию болезней X пересмотра. Наверное, это для того, чтобы придумать и продать больше лекарств, – иных объяснений подобным демаршам нет.

Разница между технократической и мистической цивилизациями огромна. Она проявляется не только в разном способе познания мира, но и в передаче знаний: если дом строится в соответствиями с требованиями технологического процесса, то опыт строительства всегда можно передать – будут чертежи, формулы. А может ли художник передать опыт? Методику нанесения краски – да, а вот то, как возник образ картины, как он ощутил цвета, – нет. Человек, практикующий йогу или верующий, достигший состояния блаженства, просветления, самадхи и т. п., не может, как есть, передать обретенное состояние, и даже путь к нему не будет одинаковым у учеников. Здесь каждый неизбежно изобретает свой велосипед.

И если один из принципов технократической цивилизации – удовлетворение материальных потребностей большого числа людей, что и предопределяет применение коллективного труда и техники, то для мистической цивилизации характерен упор на развитие индивидуальности, а служение обществу является уже результатом этого развития. Возможно, что именно по этой причине знания наших древних предков до сих пор недоступны нам. Мы их просто не понимаем, потому что наша цивилизация – не результат эволюции мистической цивилизации, а результат замены духовного пути развития материалистическим.

Хотя встречаются и такие необычные доказательства существования цивилизации магов, как ступа Мьянмы, или Золотая гора. Огромный камень, зависший над пропастью, вопреки законам физики сохраняет такое положение с незапамятных времен. В основании этой пагоды, согласно преданиям, непосредственно в самой горе, находятся священные волосы Будды, оттого камень и стоит уже две с половиной тысячи лет. Материалист, вероятно, начнет искать магниты, удерживающие валун, а мистик доверится своим ощущениям.

Должен быть и третий вариант, совмещающий оба подхода, – ведь все, что мы называем мистикой, имеет свои законы, хотя и не укладывающиеся в обычные рамки материализма, но лишь потому, что рамки эти требуют расширения и изучения таких явлений, как интуиция, состояние духовного подъема, предвиденье, ясновиденье и т. п.

Впрочем, начать стоит с восстановления истинного смысла исторических событий, возможно, тогда появится и весь остальной смысл – жизни, эволюции и пр.

И теперь самое время поговорить о языке, на котором говорили и писали древние народы.

Тамга по В.С. Ольховскому [42]– знак принадлежности (этнической, коллективной); авторства; владения; территориального присутствия; удостоверения (персонификации); покровительства и подчинения; хронологический показатель и оберег.

Тамги были очень широко распространены – их использовали и тюрки, и персы, и сарматы, а впоследствии и северокавказские народы, и славянские народы в различные периоды. Ориентировочно «возникновение» тамговой системы относят к середине I тыс. до нашей эры. Однако их обычно не считают письменностью, предпочитая выделить в отдельную группу эдаких опознавательно-родовых символов.

Ольховский исходит из посыла, что «сарматские (в широком понимании этнонима) племена собственной письменности не имели, однако находились в контакте с высокоразвитыми оседлыми цивилизациями, располагавшими письменностью». А потому создали свою систему опознавательных знаков: «Таким образом, важнейшей производной функцией знака (в том числе тамгообразного) является функция сигнально-опознавательная». Ольховский позиционирует отсталость сарматов относительно других цивилизаций, а изобретение ими тамг как результат примитивного народного творчества, основанного на образном ряде и заимствовании знаков у более высокоразвитых народов.

Но, если внимательно посмотреть на тамги, то нельзя не заметить ряд особенностей, совершенно не характерных для примитивного мышления: в качестве основы для изображения знаков использовались треугольники, квадраты и более сложные геометрические фигуры. Человеку же свойственно использование в изобразительном искусстве – тем более если мы говорим о низком уровне культуры и науки, образов, имеющих прототипы в природе, то есть пиктограмм, – солнца, деревьев, животных и т. п. Применение же геометрических фигур указывает на знания в соответствующих областях.

Конечно, выводы В.С. Ольховского базируются в первую очередь на том, что тамги действительно применялись в качестве родовых знаков у многих народов, в том числе известны тамги Рюриковичей. Но, как следствие, возможность рассмотрения тамг в качестве письменности Ольховским категорически исключается.

Однако здесь нет видимого на первый взгляд противоречия: применение тамг в качестве указанных Ольховским знаков может указывать:

– на деградацию письменности – утерю общей системы и применение отдельных ее знаков в различных целях;