Руслан Скрынников - Начало опричнины

Курбский. История. — РИБ, т. XXXI, стр. 264. Царь срочно послал в Юрьев одного из ближних дворян, чтобы расследовать обстоятельства смерти Адашева, поскольку явились подозрения, что опальный правитель покончил жизнь самоубийством. (См. Описи царского архива, стр. 43).

Петр Туров участвовал в приеме послов в Кремлевском дворце в декабре 1559 г. и январе 1560 г. (Сб. РИО, т. 59, стр. 594, 600). Затем всякие сведения о нем прекращаются.

Ко времени опалы И. Г. Выродков находился в Астрахани и в качестве астраханского воеводы ведал нагайцами. В ноябре 1560 г. царь сообщил правителям Ногайской орды, что «наложил опалу» на Выродкова и велел держать его «скована» в тюрьме, а весною отвезти в Москву. (См. Е. Н. К у ш е в а. Политика Русского государства на Северном Кавказе в 1552—1572 гг. —«Исторические записки», т. 34, стр. 264).

Дьяк И. Е. Цыплятев участвовал почти во всех дипломатических переговорах с Литвой 1549—1558 гг. Как главный разрядный дьяк он сопровождал царя в походе 1559 г. (См. Сб. РИО, т. 59, стр. 269; Разряды, л. 260), После падения Адашева Цыплятев подал в отставку и постригся в Кирилло-Белозерском монастыре под именем Евфимия. (См. Кирилловская вкладная и кормовая книга. ГПБ им. Салтыкова-Щедрина. Отдел рукописей. Кир.-Бел.,.№ 78/1317, л. 83 об).

Вместе с Курлятевым в Смоленск попал сын Сильвестра дьяк Анфим, ранее служивший в столице в Казенном приказе. (См. Сб. РИО, т. 71,. стр. 23, 47).

Последние назначения по службе кн. Горбатый получил в 1559 г. (См. Разряды, лл. 260 об, 263).

По разрядам, Морозов был назначен в Смоленск в 7069 г., а затем ему дважды в 7070 и 7071 гг. продлевали срок пребывания там. (Разряды, лл. 279, 283, 300 об) «А был, еси, господине, — писал Морозову Тетерин, — наместником пять лет на Смоленске» и т. д. (Послания Ивана Грозного, стр. 536).

Послания Ивана Грозного, стр. 41—42. По утверждению Грозного, репрессии против приверженцев рады носили сравнительно умеренный характер: «сыскав измены собаки Олексея Адашева со всеми его советники (он, царь. — Р. С.) милостивно гнев свои учнили: смертные казни не положили, но по розным местом розослали». (См. там же, стр. 41).

Ко времени падения Избранной рады царь Иван Васильевич достиг тридцати лет. Внешне его окружали всевозможные знаки полной, почти рабской покорности и внимания. Английский путешественник, побывавший при царском дворе в 1558 г., писал на родину: «я думаю, в христианском мире нет государя, которого его подданные, дворянского и простого сословия, боялись бы больше и вместе с тем больше любили...». Враги, добавлял он, которых у него немало, боятся его не меньше, чем жаворонки сокола (См. И. Гамель. Указ. соч., стр. 44). Вспыльчивый и невоздержанный в гневе, царь наводил трепет на своих недругов. Среди подданных он пользовался определенной популярностью. Но ни страх врагов, ни популярность в народе еще не были свидетельством решающего влияния молодого царя на дела государства.

Памятуя собственный печальный опыт, царь в своем завещании поучал детей «мудрости» управления государством. Навыкайте делам управления и житейскому обиходу, писал он, «ино вам люди не указывают, вы станите людям указывати; а чего сами не познаете, и вы сами стате своими государствы владети и людьми». (ДДГ, стр. 427). Далее царь советовал сыновьям учиться, «как людей держати и жаловати и от них беречися и во всем их умети к себе присвоивати», как беречь и любить тех кто прямо служит, как на лихих класть опалу «не вскоре, по разсуждению, не яростию» и т. д. (Там же). Советы отличались немалой мудростью, но царь почти никогда не умел сам им следовать. Упрямый, своевольный и неуравновешенный, он слишком часто жаловал и приближал «за прямую службу» темных проходимцев и без всякого рассуждения казнил правых и виновных.

Послания Ивана Грозного, стр. 38.

Послания Ивана Грозного, стр. 56—57.

Послания Ивана Грозного, стр. 209

Благочестивые наставления Адашева против охоты и прочих поте: были скоро забыты. Теперь царь мог в канун самых ответственных решений и реформ ездить на охоту, осекал «по островом» осеки, «пущал» медведей и так тешился много дней. (ПСРЛ, т. XIII, стр. 391).

Бесчинства царя коробили бояр. Но когда ревнители старины отказывались участвовать в царских потехах, их корили тем, что они «недоброхотны» царю, и «еще Селивестров или Алексеев дух, сиречь обычаи, н вышел из них!». (См. Курбский. История. — РИБ, т. XXXI, стр. 267-268).

В письмах к Курбскому царь утверждал, будто играми и потехами о хотел добиться популярности среди народа и дворян, «сходя к немощ их (!), точию дабы нас, своих государей, познали, а не вас, изменников! «И сего ради церковное предстояние не твердо, ово убо ради царски правлений, еже вами разрушено...» (См. Послания Ивана Грозною, стр. 15).

Курбский наивно замечает, что царь был «прельщен» новыми любимцами, «ласкателями» и сотрапезниками вроде Басманова. «А еже восхваляше тя, и возношаше и глаголаше тя царя велика, непобедима храбра..? Егда же надут от них и прельщен, что получил еси?» — спрашивал царя его старый советник. (См. Курбский. Сочинения, стр. 269)

Перед самой опричниной двор Грозного посетил итальянский купе Барберини. Он нашел, что царь правит государством самопроизвольно и самовластно. По своей воле государь конфискует имущество любого из подданных, «потом уж и не слышно ничего, что с ним (опальным Р. С.) последует, даже о том и говорить никто не смей». Впрочем, чиновники и правители страны столь бессовестны и продажны, что заслуживают строгого наказания. В этом, замечает автор, московиты поступают по мне, преблагоразумно, что слушают царя, если не по доброй воле, по крайней мере, со страха. (См. В. Любич-Романович. Сказания иностранцев, стр. 21, 33).

ПСРЛ, т. XIII, стр. 329. Причиной такой поспешности, как пишет С. Б. Веселовский, были обстоятельства самого деликатного свойства. Как передает летописец, «умершей убо царице Анастасие, нача царь яр быти и прелюбодействен зело». На упреки Курбского насчет «кроновых жертв», царь отвечал прямо и откровенно: «А будет молвишь, что яз о том не терпел и чистоты не сохранил, ино вси есмя человецы». (См. С. Б. Веселовский. Исследования, стр. 95).

Первый брак царя шокировал титулованную знать. Бояре с пренебрежением отзывались о «робе» царице. Новый брак отвечал аристократическим традициям в большей мере.

В Литве королевский совет требовал лишить прав на престол старших детей царя и объявить наследниками детей от второго брака, а также прекратить военные действия в Ливонии и т. д. (См. Сб. РИО, т. 71, стр. 44). Король Сигизмунд желал выдать за царя свою сестру Катерину, но королевский совет воспротивился браку. (См. Послания Ивана Грозного, стр. 361, 368). В Швецию царские послы прибыли в тот момент, когда умер король Густав и вся страна была в трауре.