Анна Баринова - Приключения профессионального кладоискателя

Прошел не год и не два, когда я предпринял очередную попытку добраться до этого места. Я много передумал за это время о своих ошибках, во многом раскаивался и многого стыдился. И вот теперь дорога открылась. Я увидел, что, касаясь края этой поляны, проходит просека – вероятно, старая дорога, которая сильно заросла. Однако по ней вполне можно проехать на высокопроходимой технике. Выйдя на поляну, сразу понял, что я у цели. А когда увидел в отдалении на пригорке перед маленьким прудом силуэт монаха, смотрящего в мою сторону, у меня не осталось сомнений, где нужно искать монастырские ризницу и казну. Не возникло вопроса, откуда мог взяться монах в этой глуши, первой мыслью было броситься к нему и попросить благословения… Но старец улыбнулся и потихоньку, отступая назад, растворился среди стволов.

Я даже не стал трогать металлоискатель, разделся, вошел в воду и обнаружил, что прудик давно уже превратился в заиленную лужу – в самых глубоких местах я проваливался не выше чем по пояс. Очень скоро нащупал ногами острые углы и гладкие бока каких-то емкостей. Я понял, что клад столь большого объема в этих условиях по-другому спрятать было невозможно.

На следующий день я приехал на поляну на уазике, хорошо подготовившись, сначала разбил лагерь, поставил палатку. Только процесс вытаскивания из прудика занял у меня более двух дней!.. Деревянные, обитые медными пластинами ларцы, конечно, подгнили, но засмоленные чугунные котлы, обшитые металлом сундуки оставались нетленны. Разумеется, я не удержался и вскрыл самый маленький сундучок… Это поразило воображение, потому что таких вещей я не находил никогда, а увидеть их можно даже не во всяких музеях! Это были в основном серебряные изделия, а на самом серебре инкрустация камнями: кубки, чаши, блюда, оклады… – предметы культа и подношения, которые делались веками и от монархов, и от богатых прихожан. Честно говоря, мне проще это было вытащить со дна, чем погрузить в машину.

И конечно, на третий день, чтобы не вводить себя во искушение, даже мысленное, я, стараясь не глядеть на запечатанные емкости с сокровищами, тронулся в путь. Мой путь лежал к тому самому монастырю, который находился буквально в паре десятков километров. Добрался туда вечером, когда монастырские ворота были уже закрыты. Братия находилась, видимо, на вечерней службе. Я с трудом выгрузил все перед воротами, а сам отогнал машину, чтобы не было видно, и позвонил в сторожку. Дождался, пока выйдет полусонный сторож и показал на гору ларцов, сундуков и котлов:

– Смотрите, что вам подложили! Я мимо проходил, подумал, вдруг сатанисты? Не ровен час – взорвется?!

Сторож перепугался и отошел в сторонку.

– Зовите компетентных лиц! – подсказал я. – Я тут пока поохраняю.

Сторож перепугался еще более и сбегал за экономом. Я же, выгружая монастырское имущество, специально поставил ближним к воротам тот сундучок, который ранее вскрыл. Вместе с экономом с монастырского двора вышло с десяток монахов. Они топтались в нерешительности, боясь подойти к неведомому приношению. Наконец эконому пришлось пересилить страх, бочком-бочком, настороженно, подобрался он к сундучку, аккуратно и плавно откинул приоткрытую крышку и… чуть не сел на широкую свою рясу! Увидев, что вроде бы дело обходится без взрыва, монахи подошли ближе, заглянули в сундучок… Было очень интересно наблюдать, как сначала среди них возникло некоторое замешательство, потом суета, переходящая в панику, кто-то с воздетыми руками помчался обратно в монастырь, затем выбежали за ворота множество монахов – так что вся дорога почернела от ряс. Я отошел в сторонку, наблюдая. Через несколько минут появился настоятель, отдал команду – и сокровища мгновенно были занесены на территорию монастыря…

Через неделю в местных и некоторых столичных газетах появилось объявление о великом чуде, вернувшем монастырю его накопленное веками имущество, которое долгое время считалось разграбленным либо пропавшим. Я же после всего пережитого и произошедшего внезапно со всей очевидностью уразумел, кому на самом деле было адресовано письмо духовного отца. Этим Владимиром, которого он так внимательно и терпеливо поучал, оказался… я.

Этот случай, произошедший со мной в начале 90-х годов прошлого века, относится к периоду моего увлечения военной историей и, соответственно, поиска трофеев Великой Отечественной войны. Добыча военных трофеев прочно связана в сознании начинающих кладоискателей с мрачными перспективами случайно опробовать на себе боеспособность неразорвавшихся снарядов или переломать ноги, провалившись в какой-нибудь бункер… Тому примеров действительно немало!.. Но бог с ними, я хочу рассказать вам забавную историю о военных трофеях.

На заре моей кладоискательской деятельности, когда первые металлоискатели начали появляться в России, мне почему-то очень захотелось раскопать место битвы при Молодях. Сейчас я вряд ли смог бы объяснить, зачем оно мне понадобилось и что я хотел там найти.

Молодинская битва – крупное сражение, произошедшее между 29 июля и 2 августа 1572 года в 50 верстах южнее Москвы. Русскими войсками командовал князь Михаил Воротынский. Армия хана Девлета I Гирея включала турецкие и ногайские отряды и превосходила числом вдвое. Несмотря на это, сорокатысячная крымская армия была обращена в бегство и почти полностью перебита. Победа в этой битве позволила России сохранить независимость и стала поворотной точкой в противостоянии Московского государства и Крымского ханства, которое отказалось от притязаний на Казанское и Астраханское ханства и потеряло большую часть своей мощи. Кстати, с 2009 года на месте событий стали проводить реконструкторский фестиваль, приуроченный к годовщине сражения.

По причине молодости и отсутствия опыта в кладоискательском деле я искренне был уверен, что тамошняя земля скрывает огромное количество наконечников стрел, фрагментов шлемов и панцирных накладок, монеток-чешуек и татарских денег, а может быть, даже кучи золота и серебра, которые бросали убегающие татары…

Сказано – сделано: я отправился на место. Был светлый и теплый летний день. По небу бежали редкие кучевые облачка, давая тень как раз вовремя, чтобы путник-искатель мог передохнуть. Находки у меня были, но – не представляющие никакой ценности в силу их плохого состояния, так, фрагменты украшения сбруи, малопонятные кусочки металла, вездесущие «советы»… В середине дня, изрядно разочарованный своей затеей, я присел передохнуть. Развернул бутерброды, налил стопочку… На опушке леса диковинно хорошо: я уже чувствовал себя отчасти вознагражденным за скудость моей добычи. Почти над моей головой качалась на зеленой ветке пичуга, беззаботно распевая… И так же беззаботно стало у меня на душе!