Эльвира Ватала - Великие рогоносцы

Куски трупа Равальяка, убийцу Генриха IV, дамы благоговейно завертывали в платочки, чтобы дома, «изжарив, вместе с яичницей скушать»!

Глумление над трупами! Ни Римской империи, ни Французскому королевству не привыкать к этому кощунству! И, наверное, с легкой руки благочестивых римских пап все это началось! «В 897 году Стефан VII, сменивший римского папу Формозу, через девять месяцев после его захоронения, приказал выкопать его труп, одеть в роскошные одежды, посадить его на троне и произвел над ним „справедливый“ суд. Труп обвинили в измене прусскому императору, после чего ему отрезали три пальца левой и правой руки, раздели и голого бросили в Тибр».

Следующему римскому папе Яну XVI выкололи глаза, отрезали нос, одно ухо, вырвали язык, закололи, а труп привязали к ослу и возили по Риму на обозрение народу.

Учись, толпа, глумлению над трупами. Толпа оказалась достойным учеником. Но толпа не ограничилась глумлением над трупом Кончини. Она ринулась в его дворец и полностью его разрушила. Тащили, воровали и рубили, все, что попадется под руку. И даже несколько платьев Марии Медичи почему-то оказавшихся там, изрубили на куски. Это была какая-то стихия — эта дикая народная ярость против ненавистного маршала. Марии Медичи долго не решались сказать ужасную новость. Посланец, начавший говорить, сбился и начал заикаться. «Если ты не можешь говорить, тогда спой», — предложила ему Мария Медичи. Но навряд ли его «пение» утешило бы ее. Она была в шоке, в ужасе. Побежала к королю, но сын не захотел ее принять. Мария Медичи поняла, что погибла. Кончилось не только владычество Кончини, но и ее собственное.

Леонора Галигаи выслушала ужасную новость спокойно и невозмутимо. Ни одна слеза не вылилась из ее глаз. Губы были плотно сжаты и когда ее, арестованную, вели в тюрьму, тоже не сказала ни единого слова. Из-под черной вуали только блестели зловещие, черные, как уголь, глаза.

Галигаи сидит в тюремной камере и ждет, когда же ее освободит молочная сестра и закадычная подруга, с которой она так честно делилась своим мужем, французская королева Мария Медичи. Друзья, дорогой читатель, познаются в беде — не правда ли? Трусливая Мария Медичи боится сейчас за свою, как говорится шкуру. Ей не до Леоноры. Она готова даже отказаться от своего знакомства с ней, если бы это было возможно. Без зазрения совести, она говорит: «Чтобы я больше не слышала об этих людях. Я давно говорила, что они должны вернуться к себе в Италию. У меня своих дел предостаточно, чтобы еще ими заниматься». А дела ее очень плохи. Король Людовик XIII, ее сын, решил сослать мать в Блуа. Ришелье, которого Мария Медичи выдвинула на его высокую должность министра, теперь отвернувшись от нее, полностью согласен с королем: мать надо удалить подальше. Это она макала пальцы в убийстве Генриха IV, а Галигаи точно была участницей заговора. Но чтобы обвинить ее в таком страшном преступлении, нужны доказательства, свидетели, громкий процесс, который потянет за собой и Марию Медичи, и Франция будет окончательно скомпрометирована. Не лучше ли это «чертово семя» уничтожить более легкими обвинениями. Ну, например, обвинить Леонору Галигаи в колдовстве. Ведь и правда, околдовала она французскую королеву, а кто кроме ведьм на это способен?

И вот пока Леонора Галигаи в своей тюремной камере размышляет на тему непрочности королевской дружбы, и пока судьи приготавливают для нее обвинение в колдовстве, заглянем в мировую историю и посмотрим, как там дела с ведьмами обстоят. Но предупреждаем честно, дорогой читатель, глава не для слабонервных! И у кого повышенное кровяное давление и сердце не совсем ровно бьет, советуем ее опустить. Не читайте! Ибо отвечать потом за ваше ухудшение здоровья мы не будем. Зачем говорим об этом — страшном? По той простой причине, что это БЫЛО! Было не единичным, а повседневным явлением и составляло один из элементов жизни монархов. А мы претендуем ведь на то, чтобы немного эту жизнь осветить. Не так ли?

колдовывают ведьмы беззащитных мужчин! Ну никак они, бедные, не могут избавиться от их колдовских чар. И были бы — старухи беззубые, но нет, ведьма норовит быть молодой и красивой, да такой, что дух у мужчин захватывает и не поддаться их чарам просто невозможно. Недаром ведь, дорогой читатель, в инквизиционном суде ведьм приводили в зал задом. Чтобы она, значит, своими демонскими глазами судей не смущала и своим магнетизмом на их справедливое решение не влияла.

Сексапильны ведьмы! Грудь у них ходуном под тонкой блузкой ходит, очи какие-то «стрелы» (Амура что ли?) пускают, волосы из-под чепчика непокорными кудрями выбиваются, а вся она настолько желанна для мужчины, что, послав к черту и ее маленький хвостик, растущий в неположенном месте, и поездку на метле к другу-дьяволу, и сохнущую свою корову, у которой ведьма вылакала все молоко, только и мечтают как бы где в укромном местечке с такой ведьмой прилечь и свой любовный пыл насытить. И мы, дорогой читатель, совсем не удивляемся тому священнику, одному из героев Виктора Гюго, который донельзя влюбился в ведьму — цыганку, красавицу Эсмеральду.

В определенные дни месяца ведьмы летают на шабаш. Это такое дьявольское увеселение. И если вы читали Булгакова «Мастера и Маргариту», то вы, конечно, знаете, что это такое. Там очень хорошо проводят время, ну прямо почти так же приятно, как у нас сейчас молодежь на дискотеках. Только если молодежь подзануживает себя разными там «экстази» и прочими разноцветными таблеточками, ассортимент которых с каждым годом все разнообразнее становится, то у ведьм на их шабаше подзануживающий напиток один: детская, а вернее, новорожденного младенца кровь. Они ее вместо вина пьют. Ведь недаром у ведьмы Вуазьен времен Людовика XIV нашли в саду закопанные трупы младенцев чуть ли не с тысячу. Этой кровью питалась время от времени его любимая метресса маркиза Монтеспан. На ее черных мессах кубок с кровью новорожденного младенца ставился на голый живот и после магических заклинаний он должен был выпит до дна. Кровь вообще, дорогой читатель, долгое время была почти так же популярна, как красное вино. Прелюбодеянок-жен мужья заставляли испить крови ее убитого любовника. Так жену Марка Аврелия Фаустину, которая от гладиатора монстра Коммода родила, заставили выпить полный кубок его крови, чтобы навсегда излечить королеву от сексуальной тяги к мужчинам низших сословий. Людовик XI младенческую кровь пил, да, но не от излечения от прелюбодеяния, а от своей язвенной, кожной болезни. У этого деспота-короля было какое-то странное воспаление кожи (бог, что ли, за злодеяния наказал), напоминающее экзему, но только в гораздо более болезненном и устрашающем виде, и он считал, что действенным методом лечения своего недуга является кровь новорожденных младенцев.