Эльвира Ватала - Великие рогоносцы

И вот Казанова, ловелас-ловеласом да еще в придачу с Дон Жуаном, потерпел жестокий афронт на любовном поле, хотя вообще-то женщины от него без ума и, как точно сказал писатель Роберто Гервасо, «достаточно на него посмотреть, чтобы влюбиться». Вообразите себе: мужчина огромного роста, в метр и девяносто сантиметров, с оливковой нежной кожей, орлиным носом, глубоким и внимательным взглядом больших глаз, к тому же страстный рот, сильный подбородок. Словом, если бы у нас была такая возможность, мы бы тоже подобно парижанкам и венецианкам в него без промедления влюбились. Ну, конечно, такая красота только для любви и создана. И Казанова постарался в максимальной степени своими данными воспользоваться. Начал сексуальную жизнь довольно рано, когда в подростковом возрасте влюбился в некую Терезу, любовницу его воспитателя и благодетеля Малипера. И не только влюбился, но еще и дефлорировал ее, поскольку хоть Тереза и была любовницей у Малипера, но девственницей. Вы конечно, знаете, дорогой читатель, таких вот маломощных старичков, у которых мужская сила ни за какие коврижки не вздыбится, но коим непременно надо вечно баб, как хорошая хозяйка куриц, щупать. А Казанова, видите ли не знал, что его хозяин и благодетель едино «щупает» и, в страсти не разобравшись, как и что, лишил Терезу девственности. Ну, конечно, благодетель такого неблагодарного воспитанника палкой прогнал и бедный, почти нищий Казанова ведет теперь бродячую жизнь. И мотается по свету, как бродячий актер: из Парижа в Рим и в Венецию, потом в Вену, потом опять в Париж. И никакого радостного просвета ему в этой бродяжьей жизни: спит где попало, ест что попало. Одна радость, что не сам где-то там по постоялым дворам ночует. Часто в обществе бродячих актеров. И даже с одним таким актером сдружился и вместе они на соломе в хлеву спали, обнявшись, как два брата. Но, как знаете, братское чувство не всегда невинным бывает, часто в него элемент патологии вмешивается и однажды Казанова, каким-то бледным и пока еще неясным чувством гомосексуализма охваченный, схватил своего «братишку» ну, сами знаете, за что. А там! Батюшки — сватушки — там пусто! Он, возмущенный такой природной аномалией и убежденный, что перед ним полный кастрат, лишенный своих половые органов, недаром такие сопранные трели выводил в лунную ночь под голым небом, сбрасывает с него одежды и глазам своим не верит. Перед ним — девица!

Ну, конечно, возрадовался Казанова страшно, быстрехонько ей дефлорацию произвел, и его уже след простыл. Испарился, за последствие этой ночи ответственности не неся.

И начал он все больше и больше увлекаться двумя вещами: картами и сексом. И такой был неутомимый в этом пункте, что и проигрывал много и в любви был щедр. Дамы в восторге от его услуг. Один только изъян имел: когда совершал по нескольку, а иногда и на десятки исчислялось, дам осчастливение, у него из носа кровь обильно струиться начинала, и часто на голые груди дам, что, конечно, согласитесь, не каждой нравилось. Когда Казанова считал необходимым уже в прелюдии к любовным играм дам предупредить об этом своем, в общем-то, неопасном недуге.

Но, как нам объясняют сексопатологи, что сексуальная ненасытность растет по мере ее увеличения, а мы скажем попросту: «чем дальше в лес, тем больше дров», связи традиционные начинают не удовлетворять Казанову. Ему хочется попробовать, как сейчас, в наше время принято, групповой секс. Тогда тугодумные умы были, долго не догадывались о всех преимуществах группового секса. Попробуй, отыщи отца, если какая дамочка ребеночка родить вздумает. И Казанова решает скромно начать с трио. Но, конечно, как всегда в истории и жизни бывает, все началось чисто случайно.

Первоначально он даже не думал сразу двух баб в постель уложить. Нет, он был джентльмен и с хорошими манерами и не желал у одной или другой ревность вызывать. И вот он живет с одной хорошей девушкой Катериной, влюбляется в нее, и все честь по чести, почистив свой старенький и изрядно потертый сюртучок, пуговки медные отполировав, перчатки бензином, помните, как это очень даже успешно героиня Чехова Анна («Анна на шее») делала, пошел к отцу Катерины просить руки дочери. А тот как глянул на Казанову в потертом сюртучке, за дверь выгнал, а дочь в монастырь заточил. Ну что влюбленным делать оставалось? Конечно, слезная переписка. И вот влюбленно слезами изливаясь, пишут друг другу, клянутся во взаимной любви, но Катерина, как девушка честная, признается, что она, мол, не совсем жениху верна, но ее вины в этом мало. Тут ее одна монашенка, назовем ее М., раз уж сам Казанова ее так называет в своих воспоминаниях, соблазняет и даже что-то там с ее грудью проделывает, а иногда и не только с грудью. Ну Казанова, заинтересовавшись столь нетипичной монашенкой, изъявляет желание ее познать. А она это желание весьма односторонне восприняла: словом, когда Казанова в условленное место пришел, он девушку застал раздетой, в постели и с ногами весьма приготовленными для любовных утех. Что ему оставалось делать? Пришлось изменить Катерине. А потом так вошел во вкус этих сношений с М., что о Катерине начал забывать, проводя упоительные часы с монашкой М. Но однажды, только он приготовился к очередной любовной атаке, какой-то шум за кушеткой его потревожил. Он простыню раздвинул, а там в спинке кушетки дыра, что с твой кулак и с просверленной стеной сообщается, а оттуда сверкают чьи-то посторонние глаза. И оказалось, что это любовник М. французский посол Француа де Пьерре, таким вот манером свою сексуальную страсть удовлетворяет. Он принадлежит к типу мужчин-подглядывателей. Такие мужчины сами с любовницей не спят, но очень любят, когда за них это делает другие мужчины. Так сказать, работу и старания другим, себе лишь визуальное наслаждение дармовое. Ну с этого времени дискомфортные условия посла были несколько улучшены.

Он отныне вместе с любовницей и Казановой в одном ложе пребывал и, как сказала известная куртизанка Нинон Лакло, «в любви самое лучшее, когда имеет место святая троица».

Ну и начали они эти любовные обряды совершать втроем. Но однажды, когда пришел Казанова в это обоснованное и обихоженное гнездышко, кого он узрел, думаете? Катерину. Явилась, не запылилась. Она, горя ревностью, а одновременно и милосердным чувством ни неверную подругу, ни неверного любовника не наказывать пришла, она просто предложила и себя. Три — это, конечно, хорошо, но четыре — еще лучше. Не правда ли? И вот они уже дружным квартетом начали свою любовь осуществлять, только, конечно, больший труд в этом деле возлагался на Казанову. Дипломат только визуальным органом действовал, а Казанове каково? Всё органы мобилизуй, и конечно, кровь из его носа все чаще и чаще капала на голые груди его любовниц.