Эльвира Ватала - Любовные утехи русских цариц

Тайной полишинеля была тяга Екатерины к алкоголю. Об этом хорошо знали не только на русском дворе, но и на дворе иностранных монархов. Персидский шах ко дню коронации Екатерины I на русский престол прислал ей хотя и приветственное, но полное сарказма послание: «Я надеюсь, моя благовозлюбленная сестра, что Бог не одарил тебя любовью к крепким напиткам. Я, который пишу к тебе, имею глаза, подобные рубинам, нос, похожий на карбункул, и огнем пылающие щеки. Всем этим я обязан несчастной привычке, от которой я день и ночь валяюсь в моей бедной постели».

И тот же датский посланник Вестфаль, которого изрядно беспокоила обстановка российского двора, внимательно следивший за всем тут происходящим, подсчитал, что количество потребляемого за два года царствования Екатерины I венгерского вина и данцигской водки израсходовано на один миллион рублей, что, конечно, при годовом общем доходе двора 10 миллионов составляло цифру колоссальную. Одна десятая часть казны пропита! В отличие от последующих за нею цариц, Екатерина I никакого удержу в употреблении вина не знала. Приучилась еще со времен солдатских походов. Историки, подобно опытным врачам, однозначно потом диагноз поставят: «Пьянство и половые излишества расстроили здоровье Екатерины и способствовали ее кончине». И опять-таки нет-нет да проскользнет у какого-нибудь историка сомнение насчет ее естественной смерти. Один, например, ее смерть в зависимость от ее манер ставит. А манеры у нее, прямо скажем, далеко не царственные были. Это она только по-царски одевалась и разных там многочисленных попрошаек в своей передней привечала и одаривала да придворным дамам за каждый кубок выпитого вина, причем одним махом, щедро наличными платила, с коей целью всегда при себе кошелек носила.

А манеры ее так и остались простой холопки: от всякого из придворных, являющихся к ней, требовала конфет. И тот должен был вынимать их из карманов и без этого не заглядывать к матушке царице. И вот один историк додумался до того, что ее смерть приписывает тому, что будто бы однажды Меншиков принес ей засахаренный отравленный инжир. Зачем это ему надо было делать, если он и так полным правителем России при Екатерине был, спросим мы того историка? Да еще отравлять такими экзотическими фруктами? А может, историк не в ту эпоху забежал? В Древнем Риме, да, припоминаем такую историю. Там Ливия, жена Августа, поспешив стать вдовой, собственноручно накормила мужа отравленным инжиром. «Открой, душенька, ротик, я тебе положу этот кусочек».

И откуда бы Меншиков такой обычай дикий взял? От Калигулы, что ли? У того в спальне была шкатулка с разными ядами, все время в употреблении бывшая: он регулярно смазывал ядами сладости и отсылал своим знакомым для потехи. Признавался, что ужасно любит смотреть, как мучаются и умирают люди, отравленные мышьяком. Таких практик, которыми кишит и французская история, мы у Меншикова раньше не наблюдали. Русские вообще небольшой навык в отравлении имеют: больше режущим и колющим оружием жизни лишали. А когда принимались за этот западный метод, вечно в казусные истории попадали. Даже знаменитого Распутина толком отравить не смогли. А сколько раз пытались! То мышьяк выдохшийся подсунут, так что даже кошки от него с трудом дохли, то вообще яды перепутают и мышьяк за цианистый калий возьмут. И сумбур в русскую историю внесли своей недобросовестностью и непрофессионализмом. Травили его, травили, этого Распутина, лошадиными дозами цианистого калия, а с него как «с гуся вода», отрыгивается только. Ну и пошла гулять по России и многочисленным публикациям слава о сатанинской мощи Распутина, а на самом деле халтурщики-отравители никуда не годный яд достали. В общем, врачебная экспертиза гласила, что Екатерина умерла от водянки и от нарывов в груди. И, без сомнения, ее смерть излишества ускорили. Под излишеством вы сами понимаете, дорогой читатель, что мы подразумеваем! Вот так-то! Во всем надо честь и меру знать! И жалко, что Екатерина I Конфуция, китайского философа, не читала, который сказал: «добродетель — есть неизменное пребывание в середине». Не читала. Что поделаешь? Не научилась. Дочек своих, Анну и Елизавету, выучила, хороших французских учителей им наняла. А сама вот не удосужилась, все-то ей рожать приходилось. Недосуг. А почитав Конфуция, она бы знала, что все зло в невоздержании: в любви, страсти к вину и охоте. Но, с другой стороны, что это за философия пресная такая? Ни тебе благородных порывов, Ни дикого темперамента. Ни малейшего проблеска страсти эта пресная философия не допускала. Она, может, только для флегматичных и холодных китайцев годится, а европейские люди, с азиатчиной смешанные, отличаются живой пылкостью и огромным темпераментом. И как им поступать? «Уж лучше жить 30 лет, да питаться живым мясом, чем 300, да питаться падалью», — помните, как орел ворону возразил в интерпретации Пугачева у Пушкина? И Екатерина I, изрядно попитавшись «живым мясом», свой жиют значительно сократила, прожив всего сорок четыре года.

А знала во всем меру и «золотую середину», ну, почти во всем, Анна Иоанновна, русская императрица. Она будет Россией править десять лет, но пока это время наступит, на какое-то короткое время Петр II, сын убиенного Алексея Петровича и внук Петра Великого, на трон русский сядет!

Тем, что малолетние цари от восьми месяцев и до 14 лет на трон садились, историю не удивишь. Это в России повально практиковалось. Едва старый царь умрет, своей ли смертью или прикончат его там вороги ли, свои ли заговорщики, глядь, малолетнего какого наследника или малютку даже, как это случилось с девятимесячным Иоанном Антоновичем, уже объявляют царем, но, и конечно, регента при нем назначают. В регенты много охотников находилось. Прямо толпа какая-то на желание править государством, пока царь кончит соску сосать и подрастет маленько. Уж больно престижная это должность, власть свою можно вволю насытить, да и красть казну тоже не запрещалось. А мошну свою хорошенько набить каждому охота! Это уж в натуре человека, страсть такая неистребимая. Чуть кто до власти дорвался, первое, что делает, свое корыто пополняет. Во все времена и народы!

И вот когда Екатерина I преставилась, царем объявили двенадцатилетнего неродного ее внука, Петра II. Ну, Петр хоть и подросток еще, но здорово смышленый малый. Наследственность, видно, от деда хорошая ему досталась, потому как ни в отца своего Алексея, убиенного, ни в мать Шарлотту, мужем не очень любимую, он не пошел. Самостоятельность в нем с ранних лет развита. И неудивительно: круглый сирота ведь. Ему было всего три года, когда умерла его мать, а отца, как мы знаем, в застенках замучили. А какое, собственно, воспитание могли ему дать его воспитательницы — две простые бабы: вдова портного и вдова кабатчика? Ну, конечно, позднее неродная бабушка Екатерина I спохватилась — ведь неуч из царевича растет, и наняла ему быстрехонько учителя танцев — немца и ученого Остермана в воспитатели приставили. Старенький и больно уж рассеянный. За обедом чесал вместо своей ногу соседа. А раз принял разостланное на паркете полотно за свой носовой платок и начал усиленно совать его в карман к вящему ужасу лакеев, недоумевающих, как расценить столь явную и нетипичную кражу дворцовой утвари.