Эльвира Ватала - Любовные утехи русских цариц

Так что обмишурился малость властелин, хотел как лучше, а получилось, как всегда в России бывает. В Березове Меншиков умрет в возрасте 57 лет, и нареченная царя Мария тоже там умрет. А вот сына Меншикова царица Анна Иоанновна вернет в Петербург. Она вообще добросердечная царица, всех опальных возвращала.

Как только Долгорукие узнали про Меншикова, возрадовались страшно. И тут же царю подсунули свою родственницу Екатерину Долгорукую и 30 февраля 1729 года торжественно царя с нею обручили. А Петр II ничего на этот раз не возражал, так как невеста ему очень понравилась — красивая, стройная и целоваться горазда. Понравилась, значит, она ему очень, и, не дожидаясь свадьбы, любовными утехами он с нею раньше времени занялся. Затяжелела Долгорукая, но так младенца отцу увидеть и не удалось. 19 января 1730 года Петр II умирает от оспы в возрасте всего четырнадцати лет и трех месяцев, процарствовав ровно два года и восемь месяцев. И со смертью Петра II кончилась мужская линия династии Романовых. Ох, уж эта оспа, проклятье восемнадцатого века, как у нас ныне СПИД. Сколько она людей унесла — уму непостижимо. Это была одна из самых распространенных тогда болезней. Целые русские деревни умирали от оспы. А если оставались живыми, навеки с искалеченным лицом ходили. Вы посмотрите только: сестра Петра II Наталья — рябая, Бенинга, жена Бирона, фаворита Анны Иоанновны, — рябая, Елизавета Воронцова вместе со своим любовником Петром III рябыми ходят. Екатерина Великая одной из первых привила себе сыворотку от оспы, как только она появилась в Европе. И всех своих внуков и сына Павла заставила то же самое сделать. А вот Анна Иоанновна оспу себе не привила, ну и ходила всю жизнь с малость рябоватым лицом.

Начав свою юность с того, что без разбора впускала в свою спальню от скуки разных проходимцев, Анна Иоанновна потом так остепенилась, что до конца своей жизни, как мужа, любила только одного человека — Бирона и никогда ему не изменяла.

Толстоватая, некрасивая, ленивая, с мужскими чертами лица, настолько мужскими, что шут ее матери Прасковьи Салтыковой, увидев мужеподобную дочь, закричал: „Ай, ай, вот идет Иван Васильевич!“ — имея в виду Ивана Грозного.

И абсолютно все историки, что вообще-то редко бывает, в оценке внешности Анны Иоанновны единодушны: „Императрица была ростом выше среднего, очень толста и неуклюжа; в ней не было ничего женственного: резкие манеры, грубый мужской голос, мужские вкусы“. И только одному придворному льстецу, безымянному художнику, удалось написать портрет Анны Иоанновны, изобразив ее эдакой неземной красавицей с черными блестящими волосами. Но зрителей этот неправдоподобный портрет не обманет. Богомаз за большие деньги трудился — уродливость в красоту переделать. Гренадерского роста, она целыми днями лежала почти голая, неумытая и непричесанная на медвежьей шкуре, смакуя свои ночные похождения и проклиная свою плачевную судьбу.

Родилась она, вторая дочь царя Иоанна Антоновича, родного брата Петра I, 28 января 1693 года. И очень скоро стала вдовой, томясь в своем махоньком Митаевском княжестве. Дядюшка ее, Петр I, специально согласия невесты не спрашивая, выдал ее замуж за плохонького и вечно пьяненького курляндского герцога Фридриха Вильгельма, которого не просыхающим от водки семнадцатилетняя жена и не успела никогда увидеть. Он даже на собственной свадьбе был так пьян, что молодую новобрачную отличить не мог.

Скука беспросветная и однообразие дней доводили ее до ужаса. Зрелость уже пришла, а дальше что? Старость? Тягучая, сытая, нудная жизнь? Единственная отрада в этом омуте жизни — Эрнест Бирон, ее пламенный любовник. И откуда взялся этот выхолощенный и холодный немец? Из каких недр Курляндии вынырнул, влекомый какой жаждой приключений доплелся до Петербурга? Как всегда в истории бывает — помог его величество случай. О, мы замечаем, что всегда этот самый злополучный случай к услугам великих людей и, как от огня, убегает от маленьких. В данном случае феномен произошел: господин случай выбрал маленького человечка, чтобы его большим негодяем сделать. Словом, отирался наш Бирон возле царского дворца, лелея хоть какие-то крохи для себя урвать, ибо известно, что „казенного козла за хвост подержать, можно шубу сшить“, — ничего не получалось. И вот, когда надежды на скорое обогащение и хорошую должность стали совсем призрачны, узнает наш Бирон о бракосочетании Анны Иоанновны с Фридрихом Вильгельмом. Он тут как тут, вместе с толпой возле царских ворот трется, повозку молодых ожидая. Ну и случилось… Неизвестно как, но кони вдруг понесли, молодожены вот-вот из повозки выпадут, кучер с козел слетел, а Бирон, не долго думая, хватает лошадей за уздцы и останавливает карету, спасая царскую чету. Ну, конечно, благодарности и милости. Но Бирон ничего не желает, он желает только проводить молодую чету до самой Митавы. Обрадовалась Анна Иоанновна, тут же кучера-бедолагу с козел прогнала, а Бирона в богатые одежды одела и бразды правления лошадей (потом и государственные бразды правления) в руки дала. И остался двадцатиоднолетний Бирон при восемнадцатилетней вдове служить душой, а больше телом. И когда пьяный ее муж преставился наконец, Бирон настоящим хозяином в сонные митавские покои вошел.

Бездетная царица еще девятнадцать лет после смерти мужа будет томиться и изнывать от скуки и злости, пока наконец русские бояре, минуя прямую наследницу престола, дочь Петра Великого Елизавету, позвали Анну Иоанновну садиться на русский престол.

Что было делать: либо от скуки и безденежья погибать в своем худом княжестве, либо пойти Россией управлять. А поскольку не дура была и до денег больно охоча, конечно, второй вариант выбрала. Еще бы! Всяк бы выбрал! И никаких особых условий посланцам не ставила, единственное, попросила, чтобы курляндского князька Бирона, с которым уже давно амуры крутила, с собой прихватить разрешили. Ну, бояре разрешили, не подозревая даже, какие беды на Россию навлекли. Целых десять лет он, а не Анна Иоанновна, будет Россией править весьма по-прусски, то есть смертельно ненавидя русских. Но о Бироне позже речь будет. А пока же едет счастливая тридцатисемилетняя Анна Иоанновна в Россию с одним только Бироном и его семейством, потому что она его для близиру и приличия женила. Бирону выбирать не пришлось, кого дают, ту и взял, а дать ему Анна Иоанновна постаралась очень некрасивую, рябую (о, психология женщин!), захудалую баронессу Бенингу, к которой впоследствии Бирон очень почему-то привязался и даже детишек с ней произвел, осыпая разными почестями и богатством. Анна Иоанновна не обижалась. Любовный треугольник был на редкость согласный.