Анатолий Грешневиков - Расстрелянный парламент

Холода и снег наступили не вовремя. Греются мужики так – суют ноги в костер… Ботинки начинают дымиться – тогда их вытаскивают.

Уже много больных. Люди держатся на пределе.

Из газеты «Солидарность», № 23, 1993:

«Тревога. По периметру баррикад встали БТРы. Якобы был очередной ультиматум Лужкова. Полк занимает позицию, но все опять безоружные. Марков ругается, бегают посыльные, идет нажим на Макашова – раздать, наконец, это оружие, о котором только говорят… Но решение об оружии опять не принято.

Цепи ОМОНа смыкаются, непрерывно подвозят подкрепление. Марков, нацепив под куртку АКСУ (укороченная модификация автомата Калашникова), обходит баррикады. Требует стоять насмерть, взявшись за руки. Все остальное – камни, бутылки, колья – на крайний случай. Непонятно только, как в этом крайнем случае мы успеем за все это схватиться? Незаметно проходит время. Штурма все нет, и напряжение спадает…»

Баркашовцы…

Об их прибытии к Дому Советов, дежурстве на баррикадах я узнал лишь в последние дни противостояния. Или они вели себя незаметно, или желтая пресса, как всегда, раздувала шум из ничего. Но подразделение РНЕ (Российское национальное единство) в составе 300 человек ничем не выделялось среди других подразделений защитников Конституции. Казаки, те более заметны были.

В последние дни баркашовцы охраняли важные объекты, занимались разведкой, а также взяты были в охрану Хасбулатова и Руцкого. На дисциплинированных, физически хорошо подготовленных ребят из РНЕ можно было положиться. Они выполняли все приказы штаба, добывали через подземные коммуникации любую информацию. Именно баркашовцы засняли на кинопленку провокационные действия ОМОНа, стрельбу по безоружным москвичам уже 2 октября на Смоленской площади… Более того, на кадрах запечатлены иностранные инспектора, зачастую действующие под службой Красного Креста. Иностранцы изъяснялись по-английски, руководили многими операциями, подготавливали, по всей видимости, профессиональные провокации-ловушки.

То, что иностранные спецслужбы заинтересованно отнеслись к действиям Ельцина, нас нисколько не удивило. Западу не нужна сильная Россия. Они давно поддерживали реформы, направленные на развал экономики, на уничтожение русской культуры.

Отсюда и все обвинения прозападных газет в фашизме. «Московский комсомолец» так и пишет – до суда и следствия – Баркашов «главный фашист». Мы, депутаты, конечно, фашисты помельче. Когда я несколько раз выступил в защиту национальных библиотек, кинематографа, книгоиздания, в защиту русских песен (на экранах телевидения сплошное засилье западной масскультуры), то меня тут же назвали фашистом. Значит, если ты поднимаешь голос в защиту своей культуры, духовности – то ты националист, фашист, антисемит, черносотенец. После таких обвинений стало ясно, почему бурбулисы, шахраи, Шейнисы, глебы Якунины и вся эта антироссийская политика выступают за расстрел парламента, стало ясно и то, почему они клеют всем ярлык «фашизма». Почему я должен теперь верить, что Баркашов – фашист? Говорят, у них знак на рукаве фашистский. Но этот знак всего-навсего – восьмиконечная Звезда Богородицы, издревле почитаемая на Руси. Ее можно встретить и на иконе, и в орнаменте вышивок русской национальной одежды.

Как у каждой организации, у них свои законы, правила, свои проблемы. В нашем РОСе точно так же – у нас своя жизнь, своя программа; разделяете ее – можете вступать в наши ряды. Для всех организаций и партий есть одно право на существование – жить в ладу с Законом.

Ни одного российского закона баркашовцы не нарушили. Желание антироссийских и антипатриотических сил – устранить РНЕ их эмоциональные обвинения, есть всего лишь эмоции и желание не иметь сильного противника, который бы смело говорил о проблемах русского народа. Но ведь крик души не есть нарушение Закона?!

Ко всем партиям и движениям у меня сдержанное отношение, тем более, никто их не заставлял приходить на баррикады, они по собственной воле прибыли – и было бы глупо нам, депутатам, в заточении и среди спирали Бруно, проводить отбор…

При обстреле Дома Советов гибли прежде всего врачи. Они бегали под пулями и спасали раненых. По бегающим и стреляли.

Среди убитых – фельдшер из Самары – Павел Александрович Шлыков. Он никогда не держал в руках оружие, он спасал в Белом доме тех, кто истекал кровью.

Около «Останкино» ходил врач с палочкой… Он вытаскивал из-под огня раненых, его заметил снайпер – и выстрелил прямо в голову.

Много погибло их, верных клятве Гиппократа. Бурбулисы, герберы и Шейнисы любят рассуждать о фашизме, так что же такое фашизм, если убийство врачей, изуверское убийство, не есть этот самый фашизм?! Неужели фашизм – перевязывание раненых?.. А убийство врачей – героизм?!

Народ прорвал у мэрии милицейские заграждения. По безоружным открыли стрельбу, люди стали падать замертво… И тут еще двинулись БТРы. Сейчас начался бы повальный расстрел. Но с баррикад поднялся священник – и смело двинулся навстречу БТРу. Он встал перед лобовой броней. Экипаж долго размышлял: давить или не давить. Струсили. Машина отъехала, раздавила заграждение из «поливалок» и скрылась за стадионом.

Плакал старик у костра… Спросил, что случилось?.. Он рассказал о гармошке, которую всего лишь в единственном экземпляре сделал какой-то деревенский мастер. Ночью гармонь сгорела.

У одного костра, где более всего многолюдно, главный дежурный – Сан Саныч. Он – испытатель автомобилей. Ополченцы его любят, ибо вряд ли кто кроме него может без передыху рассказывать по 100 анекдотов за сутки.

В отряде Сан Саныча мало военных – тут артисты да писатели. Физик Сережа еще. Ребята завидуют соседям: в том отряде половина дежурит, половина отдыхает. Зато среди сорока ополченцев – десяток Сереж. Их так и прозвали – батальон «Сережа».

…В первые дни их били дубинками. А потом – на них пошли бронетранспортеры!

Где-то среди ополченцев на баррикадах мой земляк, друг, поэт и фермер Сергей Коржиков. Еще один Сергей. Он всегда был за Ельцина… Но когда меня околючили проволокой и окружили в Белом доме войсками, он приехал из далекого Борисоглеба, из своей деревни Иваново-Рудаково, спасать меня. Увидел на улицах фашизм Ельцина – и перешел на нашу сторону, встал на баррикады.

«Литературная Россия» о батальоне «Сережа»:

«Рядом уводили маленьких детей. Они-то здесь откуда? Стояло несколько бутылок, – видимо, с бензином. Но какие бутылки, когда идет перекрестная стрельба… Когда трассеры проносились над площадью. Когда БМП – десятки, и они, уже протаранив все, окружали на ходу Дом Советов. Рядом стоял майор с петлицами летчика, из глаз текли слезы.