Анатолий Грешневиков - Расстрелянный парламент

Сергей Бабурин распространил для печати заявление нашего Российского общенародного союза (куда входят и Н. Павлов, и В. Хайрюзов, и я). В обращении говорится, что в «глубочайшей изоляции оказался не осажденный Верховный Совет, а Кремль, поскольку, за редким исключением, все организованные силы общества выступили против попытки государственного переворота и нарушения Конституции. «Республики, края и области России, почему-то называемые «регионами», на деле являются Россией в истинном смысле этого слова. Поэтому они являются не одной из сторон конфликта, а главным действующим лицом. Попытки властей Москвы узурпировать право говорить от имени всей страны недопустимы», – заявили члены нашего правления РОС.

Молокозавод пригнал Верховному Совету две машины свежего молока.

Пропрезидентская желтая пресса отмечает: прошли митинги сторонников Верховного Совета в Кемерове, Брянске, Липецке, Мурманске. Но отмечает как – митинги немногочисленные, пришло 150 человек. Сказано так, будто эти 150 человек никто!

Когда-то ельцинисты выражали протест по два-три человека, а шуму было столько, будто вся Россия восстала. Эти диссиденты и сейчас готовы растерзать Россию, растерзать тех людей, кто защищает конституционный строй – и эти 150 человек для них, конечно, никто, так, быдло.

Между тем, на сторону Закона встали самые честные и мужественные люди! Дело тут не в количестве, а в качестве!.. А митинги прошли, люди подняли свой голос в защиту Конституции – и значит в городах России нет равнодушных. Даже если бы один человек поднял голос, например, такой человек, как всемирноизвестный писатель и гуманист Василий Белов – и то к этому голосу следовало прислушиваться. Это голос народа!!!

Провинция не молчала, провинция протестовала, как могла.

Танки заглушили голос провинции, голос России.

Лучшие представители регионов, представители субъектов Федерации, как только начался расстрел парламента, тут же ринулись на помощь Дому Советов, тут же заявили протест и поехали под обстрел… Президенты Илюмжинов, Аушев, главы администраций Лодкин, второго запамятовал – под Белым флагом вошли в обстреливаемый Белый дом. Они убедились, кто начал кровавую бойню, на чьей стороне правда. Они убедились, что Дом Советов не стрелял, вместо боевиков в нем находились женщины, дети – и их надо было спасать.

Илюмжинов – олицетворял силу и мудрость регионов.

Может, потому, что регионы слишком мешали Ельцину, и была отдана команда штурмовикам – «Илюмжинова – на поражение!» Они хотели застрелить Президента Калмыкии, они шли на все… Кровь списала бы все. Побежденных не судят. Но водитель Илюмжинова спас его, чудом спас.

Юра Лодкин так же чудом остался жив. Его вытащили за волосы из машины, когда они выезжали из Дома Советов. Омоновцы избивали его и других парламентеров до ужаса!

Они подняли руку на парламентеров! Это ли не фашизм!!!

Но Юра Лодкин остался жить. И когда он мне рассказывал ужасы ареста, то я ему сказал – это надо рассказать всем россиянам. Пусть знают, что им ждать от режима Ельцина!

Через милицейский кордон удавалось проскочить и депутатам, и простым гражданам, пришедшим на защиту Верховного Совета. А вот через кордон ОМОНа удавалось пройти не всем. Тут свои ребята, москвичи и иногородние смекнули, в чем дело и пошли на переговоры – за бутылку водки их пропускали.

Иногда ветераны войны так стыдили молодых омоновцев, что те поддавались на пропаганду, брали листовки, пропускали защитников Конституции во все концы.

Однако, зачастую, омон стоял железной стеной и не только не пропускал москвичей к Дому Советов, но и жестоко их избивал.

Мне не раз доводилось испытать на себе злобное беззаконие стражей порядка.

Вместе с другими депутатами я проводил митинги, призывал милиционеров не выполнять преступных приказов. Собирающихся вокруг нас горожан ОМОН тут же разгонял. Делалось это профессионально и всегда по одному сценарию: шеренги омоновцев рассекали митингующих на группы и гнали их по улицам, к метро, в парки. Одних граждан затаскивали, избивая на ходу, в милицейские машины. Других граждан гоняли через каждые тридцать минут, не давая им собраться.

Первое и самое страшное избиение мирных людей я видел около метро «Баррикадная». Наш митинг омон рассек на несколько групп, дубинками молодцы со щитами загнали нас в здание метро. Натиск был страшный… Нас просто запихали в метро. Вскоре туда ворвались и омоновцы. Они стали избивать стариков прямо на экскалаторах… Ветераны спешили вниз по лестницам, прикрывали головы руками, а озверевшие омоновцы гнались за ними и били, били, били.

Один полковник запаса упал под дубинками… Его стали избивать ногами. Я подскочил с каким-то мужчиной к полковнику. Он умолял молодчиков: «Я воевал на фронте, не бейте меня, я полковник…» Омоновец замахнулся в очередной раз: «Ну, ты довоевался, полковник!» Я перехватил его руку. Сосед ударил меня по спине. Другие – напали на мужчину-добровольца. «Как депутат России – я требую прекратить избивать стариков!» – крикнул я. Пришлось показать им корочки, удостоверение упало… Они отпустили старика-полковника, зло сказали мне: «Депутатам здесь делать нечего, лучше бы нас защищали…» «От стариков что ли?!» – спросил я. Ответа не последовало.

Поднявшись на улицу, я увидел через двадцать минут все ту же картину: омоновцы избивали тех, кто не смог убежать. А убежать не смогли женщины да старики. Каждого сбитого добивали ногами пяток омоновцев.

Спасти нам удалось немногих. Именно около «Баррикадной» я впервые услышал от беспомощных женщин с окровавленными лицами обвинительное слово в адрес ОМОНа: «Зверье!»

Поздно вечером ОМОН в очередной раз стал разгонять митинг на подступах к Белому дому. Мы просили людей не скапливаться возле метро, не забегать во внутрь помещения… Но люди, задавленные щитами, втискивались в вестибюль метро – и их там вновь молотили дубинками. Валера Хайрюзов сказал, что омоновцы разбивали даже плафоны… Так возбуждены были.

Позднее я нашел свидетельства о том дне профессора, доктора философских наук Н. С. Злобина:

«Около 12 часов ночи несколько сот омоновцев, так же бегом, орудуя дубинками и щитами, стали загонять остававшихся еще на улице людей, включая, кстати, случайных прохожих, в вестибюль метро «Баррикадная». Люди в панике застревали в дверях, а затем в турникетах. На них давили задние, а омоновцы колотили всех подряд по плечам и головам. Они преследовали людей даже на эскалаторе, пробиваясь к нижестоящим буквально по головам, по перилам, переколотив почти все плафоны освещения. Только благодаря действиям отряда милиции, возглавляемого полковником, который преградил омоновцам путь на перрон, была предотвращена более страшная трагедия, – возможное в такой свалке падение людей не рельсы.