Николай Нозиков - Русские кругосветные мореплаватели

В начале января 1702 г. с Денбеем долго беседовал Петр I в Преображенском под Москвою. Результатом этой встречи был указ: «Ево, Денбея, на Москве учить русскому языку, а когда он в нем навыкнет, дать Денбею в научение из русских робят человека 3 или 4 учить по японскому языку или грамоте». Приказано было его утешать и обещать, что по окончании обучения «робят» он будет отпущен на родину. В 1710 г. Денбей, окончивший изучение русского языка, обратился с просьбой отпустить его в Японию, но Петр его не отпустил и велел окрестить в православную веру.

Из рассказов Денбея можно было узнать, что Япония находится сравнительно близко от Курильских островов, что японцам запрещено ездить для торговли в иностранные государства, а из иностранцев допускаются для торговли одни голландцы, да и то в единственный порт Нагасаки. О таких порядках в Японии московское правительство уже слышало от иностранцев, рисовавших Японию как страну, богатую золотом, серебром, с развитым сельским хозяйством и имевшую войско, вооруженное огнестрельным оружием.

Придавая огромное значение развитию российской торговли, особенно внешней, Петр настойчиво добивается установления сношений с Японией. В 1702 г. он издает указ о посылке на Камчатку приказчика, которому поручается, между прочим, и заведение торговых отношений с Японией: «И домагатца ему всякими мерами, по которое время прислан будет из Москвы из стольников, чтобы учинить с Японским государством меж русскими людьми торги не малые. И проведать ему, какие у них в Японском государстве узорчатые товары обретаются также и русские товары, в том государстве какие надобны и на которые походу больши бывают и станут ли они с русскими людьми торг иметь, и воинские епонские люди какое у себя имеют оружие, и битву, и к воинскому делу каковы удобны, и какие пути проезд к ним бывает, о том вышеописанном о всем осведомитца подлинно и писать в скорости с приезду его из камчадальского в Якуцкой, а из Якуцкого о том писать к великому государю к Москве в Сибирский приказ».

Одновременно предпринимаются и первые попытки розыска пути в Японию. Поиски эти шли в двух направлениях — из Камчатки, к югу, вдоль Курильской гряды, и из района Уды и Тугура, к востоку, через Шантарские острова.

Неоднократные плавания казаков и промышленников не привели к желаемому результату — открытию морского пути.

Между тем, к правительству поступало все больше и больше различных сведений о Японии. Получались они в большинстве случаев от японских купцов и мореплавателей, попадавших в результате кораблекрушений на Камчатку, а оттуда в Якутск, Иркутск, Москву и Петербург. Полученные сведения усиливали интерес правительственных и торговых кругов к Японии. Открыт морской путь в эту страну был уже после смерти Петра I Второй экспедицией Беринга.

Капитан Шпанберг и лейтенант Вальтон в плавании 1739 г. и мичман Шельтинг в 1742 г. сделали важные географические открытия. Они первые из европейцев нашли путь в Японию с севера, побывали на японских островах Хондо (Нипон) и Матсмай (Хоккайдо) [23] Остров Матсмай, или Иессо, или Хоккайдо — самый северный из островов Японского архипелага. , прошли и нанесли на карту все Курильские острова и восточный берег Сахалина. В бытность у японских берегов Шпанберг и Вальтон вступили в сношения с японцами.

Следующее посещение русскими Японии состоялось в 70-х и 90-х гг. XVIII века. В 1778 г. на Хоккайдо побывало судно купца Лебедева-Ласточкина с товарами для «японского торгу».

Начальник экспедиции Антипин и посадский Шабалин вели долго переговоры с японцами, закончившиеся малоуспешно. Японские власти объявили им, что русским запрещается посещать и Хоккайдо и соседние (южные) Курильские острова, а торговать с японцами они могут через айнов, жителей более северных Курильских островов.

При Екатерине II была сделана еще одна попытка войти в нормальные дипломатические отношения с Японией. Инициатором ее был крупный исследователь Сибири академик Э. Лаксман. Лаксман посоветовал императрице снарядить экспедицию в Японию под предлогом возвращения на родину японцев, потерпевших кораблекрушение. Экспедиция состоялась в 1792–1793 гг. под начальством Лаксмана — сына, исправника в Гижиге, и при близком участии одного из деятелей Российско-американской компании Г. И. Шелехова. Русским удалось проникнуть еще дальше в японские воды. Они первые побывали не только в Хакодате, но и в главном городе острова Хоккайдо — Мацумай. После продолжительных переговоров с представителями местных властей и самого Спогуна японцы объявили, что доступ на японские острова русским попрежнему запрещен, но что «одному судну великого русского — государства» разрешается посетить Нагасаки для дальнейших переговоров. Для этого был выдан специальный пропуск «на императорском дипломе».

Занятое событиями в Европе, русское правительство не воспользовалось полученным разрешением. И только спустя 10 лет, при организации первого кругосветного плавания в Русскую Америку, было решено отправить Резанова для переговоров с Японией.

Вернемся к нашему рассказу об этом плавании Крузенштерна и Резанова.

Через полчаса после отъезда рыбаков Крузенштерн приказал дать пушечный выстрел. Вскоре показалось японское судно с двумя чиновниками и шестью гребцами. Когда оно приблизилось к «Надежде», все наши моряки устремились к правому борту корабля, куда пристали японцы. Все хотели скорее увидеть первое японское судно, его флаги, прибывших чиновников, их одежду и знаки различия.

У первого чиновника, стоявшего посреди судна, было за поясом два меча. Голова его была обнажена. Заметив подошедших к борту Крузенштерна и других офицеров, он почтительно и низко поклонился и задал следующие вопросы: «Какое судно? Откуда? Какие люди на нем находятся? Куда едет и зачем?» Ему ответили через одного из привезенных из России японцев: судно — российское, военное, прибыло из Петербурга; люди, находящиеся на нем, все россияне; на этом корабле находится от российского императора чрезвычайный посланник к императору японскому с грамотами и подарками; на нем же привезены четыре японских подданных, которые имели несчастье потерпеть кораблекрушение у российских берегов; русский император велел возвратить их обратно в отечество. Корабль называется «Надежда» и идет в Нагасакскую гавань. Японский чиновник возразил: в эту гавань никто не имеет права входить без особого повеления японского императора; доступ туда открыт только одним голландцам. Посланник Резанов сообщил, что русские имеют разрешение от японского императора и вручил ему следующую записку на голландском языке:

«От великого императора всея России к его тензинкубосскому величеству великому императору японскому камергер Резанов отправлен послом для поднесения его величеству даров и возвращения четырех человек его подданных. Отправился из престольного города Петербурга июля 26 минувшего года и прибыл в японские воды сентября 27 настоящего года. Просит японское правительство о присылке лоцмана для провода корабля в Нагасакскую гавань».