Эмиль Тевено - История галлов

Впрочем, власть вергобрета в значительной мере уравновешивалась властью других должностных лиц и в особенности властью сената. Мы не знаем доподлинно, каким образом формировался сенат. Вероятно, он был многочисленным, если судить по тому, что небольшой народ нервии имел шестьсот сенаторов. Столь значительная цифра дает основание полагать, что в сенате было представлено большинство знатных семей. Наряду с этим у эдуев, например, два человека из одной семьи не могли одновременно быть членами сената. Слова «сенат» и «сенаторы», которые мы употребляем вслед за Цезарем, здесь не вполне уместны. Мы впали бы в заблуждение, представив себе галльский сенат как некое собрание старейшин общины, почитаемых за их жизненный опыт. Сенат скорее был собранием вождей, возглавлявших деревни или округа, и деятельных руководителей, способных одновременно управлять и служить примером, — Во время войны сенаторы стояли во главе своих войск; они гордились тем, что были в первых рядах сражающихся и могли принять геройскую смерть, если таково будет веление судьбы. Например, в битве с германцами весь сенат общины эдуев погиб; нервии потеряли в сражениях против Цезаря всех своих сенаторов, кроме трех. Политические руководители, за исключением вергобрета, ничем, собственно, не отличались от военачальников. И наконец настало время рассказать, как проходили обсуждения в сенате. Собрания проводились на открытом воздухе, сенаторы были при оружии. На холме Бёвре нашли площадь, служившую, как предполагают, местом проведения собраний, и утес, игравший роль трибуны для произнесения торжественных речей. Шумное собрание галлов мало похоже на римский сенат и проходившие там неспешные дебаты. Мы не знаем в подробностях, каковы были полномочия сената, однако из многих текстов следует, что именно он управлял всеми делами государства. Важнейшие решения, такие, как вопросы войны и мира, заключение союзов, не принимались без сената; именно сенат избирал магистратов и, в частности, вергобрета. Власть сената была наиболее устойчивой. В сравнении с магистратами, наделенными временными функциями, сенат, располагавшийся в столице, представлял народ и был выразителем тенденций его развития.

Нарисованную выше картину, дающую нам представление об институтах власти, нельзя назвать полной. Тем не менее она свидетельствует о том, что наиболее развитые общины имели тщательно разработанную конституцию и мудрые законы. В эпоху римского завоевания они преодолели значительную часть дистанции, отделявшей варварский народ от цивилизованных народов античного Средиземноморья. И все-таки, несмотря на качество властных институтов, галльские государства оставались слабыми. Существенными помехами для них оказались галльский темперамент и общественное устройство. Режим клиентелы, власть денег вели к тому, что отдельные личности приобретали опасное влияние, способное поколебать власть самых крупных магистратов. Оргеторикс у гельветов имел десять тысяч приближенных. Эдуй Думнорикс благодаря своей щедрости собрал вокруг себя столько сторонников, что мог противодействовать официальным властям. На свои средства он содержал большое количество всадников, мог по своему усмотрению соблюдать или не соблюдать закон и даже отдавать распоряжения, противоречащие распоряжениям вергобрета. Понятно, что такие группировки создавали ситуацию государства в государстве. С другой стороны, неуравновешенный характер галлов не позволял им долгое время терпеть один и тот же режим. Цезарь неоднократно отмечал их стремление к новшествам, если не сказать к революционным изменениям. Достаточно было слуха, чтобы посеять панику, спровоцировать убийство или политические волнения. Заговоры и резня были делом обычным. Как только какой-нибудь правитель переставал нравиться, его свергали или казнили. Даже когда ничто не препятствовало свободному действию законов, соперничество, возникавшее между знатными людьми за получение магистратур, порождало внутренние распри, легко выливавшиеся в вооруженные конфликты.

Нередко какому-нибудь честолюбцу приходила в голову мысль разрушить установленный порядок в своих интересах. Потомки утративших власть старинных царских родов стремились вернуть себе царский титул, который носили их предки. Когда какому-нибудь особо влиятельному и разбогатевшему аристократу удавалось явно выделиться из своей среды, он не хотел больше довольствоваться теми или иными должностями, его притязания росли одновременно с его богатством, и очень скоро он начинал мечтать о неограниченной власти. С этой целью плели интриги Кельтилл у арвернов, Думнорикс у эдуев, Оргеторикс у гельветов. Последние двое строили даже более обширные планы. Они рассчитывали встать каждый во главе своего народа и распространить свою власть на другие большие народы Галлии; однако есть все основания предполагать, что каждый из них рассчитывал при возможности избавиться от компаньона, чтобы править единолично.

Борьба партий, соперничество, узурпация власти, заговоры, убийства и междоусобица — вот что составляло основу политической жизни внутри общин. Постоянные раздоры духовно изматывали людей. Малые народы, не способные противостоять силе, вынуждены были искать покровительства у большого народа. Режим клиентелы, таким образом, захватывал и область международных отношений.

Большие народы являлись центрами притяжения для народов сопредельных, но ни одному из таких союзов не удалось окончательно взять верх над другими. Дух индивидуализма одних, захватнические устремления других сделали невозможными или непрочными широкие коалиции, посредством которых Галлия могла бы объединиться. У народов не было того стремления к взаимопониманию, стремления, в достаточной мере выраженного, которое побудило бы их пойти на взаимные уступки, отвечающие интересам всех. Отношения между народами по-прежнему определялись раскладом сил между политическими группировками. Несчастье Галлии состояло в том, что в течение нескольких веков независимости ни один ее народ не смог занять доминирующего положения. Многие народы претендовали на главенствующую роль и создавали себе клиентелы, но сформированные таким образом группы, в свою очередь, начинали соперничать между собой, и, поскольку ни у кого не было существенного преимущества, Галлия обессилела в нескончаемой бесплодной борьбе.

Два последних века были отмечены длительным соперничеством между арвернами и эдуями. Во II в. арверны явно взяли верх. Хозяева Оверни, они, по-видимому, распространили свою власть к востоку от Роны на аллоброгов, на юг в сторону Лангедока, на северо-запад в сторону Бретани и на северо-восток вплоть до прирейнской области. Однако не будем строить иллюзии. В действительности их сюзеренитет простирался лишь на ближайших соседей, а в отношении других народов был чисто номинальным. Многие народы только и ждали благоприятного момента, чтобы скинуть с себя плохо пригнанный хомут. Так, когда римляне в 121 г. разгромили царя Битуита, нити, связывавшие арвернов с большинством их клиентов, тотчас же порвались. В числе клиентов остались только народы, жившие вокруг Центрального массива: веллавии в Вёле, габалы в Лозере, кадурки в Лоте.