Лев Колодный - Хождение в Москву

Итак, пачка тщательно проверена, как того требует поговорка, ставшая банковской заповедью: «Деньги счет любят». Встав из-за стола, контролер проходит из зала в вестибюль, где стоят прессы-дыроколы. Удар – и пачка пробита тремя отверстиями.

Даже после этого бывшие деньги не заканчивают свою службу. Их отличную бумагу не сжигают, превращая в пепел, как когда-то, а отправляют туда, где они появились на свет. Там бумажную массу перерабатывают и делают из нее вновь хорошую бумагу. Ее используют фабрики Гознака.

В кассопересчетном зале, где заканчивается путь денег, заканчивается и мое путешествие по Центральному хранилищу.

Под занавес меня подвели к высокому стальному шкафу, стоящему в центре хранилища в гордом одиночестве. Чтобы его открыть, директору пришлось пойти за своими ключами. Открыть стальной сейф старинной немецкой работы могут только директор и главный контролер. Она тоже присутствовала при его открытии.

Массивная бронированная дверь распахнулась удивительно легко, и я увидел… еще одну дверь. За ней находились стальные ящики с ключами от кладовых. Ключи от этих ящиков есть только у двух лиц, и хранятся они в сейфах, контролируемых персональными пломбами.

Чтобы открыть кладовую, нужно достать из ящика не один ключ; чтобы открыть дверь, нужно снять не одну пломбу согласно правилам о коллегиальной ответственности.

Одним словом, ключи от нашего «всеобщего достояния» находятся в надежном месте.

Галактика алмазного фонда.В одном из очерков Михаила Кольцова я прочитал, что все иностранные журналисты, приезжая в СССР, хотели побывать в подвалах Лубянки и Алмазном фонде. Когда он это писал, то не представлял, что ему придется самому побывать на Лубянке отнюдь не в качестве журналиста. И жизнь его оборвется после мучительных допросов.

Выраженное мной желание после «разоблачения культа личности» побывать в подвалах Лубянки мой редактор Юрий Иванович Баланенко не разделил. Обращаться с такой просьбой по правительственному телефону в КГБ не позволил.

Но против желания побывать в Алмазном фонде СССР ничего не имел. Поэтому, узнав телефон начальника Гохрана, я позвонил ему и попросил показать сокровища царской казны. И получил разрешение до того, как камни и золото выставили в Кремле в год 50-летия Октябрьской революции.

И здесь хочу сказать, что никто из журналистов в подземных залах Алмазного фонда СССР до меня не бывал. Да и после мало кого туда допускали.

...Их столько, сколько чудес на свете, – семь.

Семь легендарных камней составляют знаменитое созвездие Алмазного фонда, его «Большую Медведицу».

Под землей, куда не проникают лучи солнца, горят радуга и северное сияние, завораживающие переливами своих огней, горят алмазы – звезды земли.

В сокровищницах и в небесном хозяйстве все пронумеровано. У больших светил – названия, у малых светил – номера. Одни значатся в звездном каталоге, другие – в реестре. И малые, и большие камни образуют Алмазный фонд, галактику драгоценностей.

Это не слишком большое преувеличение. Только в одной большой царской короне – свыше пяти тысяч алмазов, а есть еще и малая корона, в ней сотни алмазов, есть диадема с бриллиантовыми панделоками. Голубыми колокольчиками повисли они на дужках. Ветер не шелохнет их, а все равно слышишь голубой перезвон, звездную музыку алмазов…

На пути к семи чудесам я замер, увидев бриллиантовую цепь царского ордена Андрея Первозванного. Электрическая лампочка высекала из нее поток огней, струившихся алмазными каплями.

Вот они какие, бриллианты! Магические кристаллы, внушавшие трепет древним, волнуют и современного человека, не верящего в магию, но ценящего прекрасные камни.

– У знатоков при виде таких камней перехватывает дыхание, – заметил хранитель.

Я не специалист и по-настоящему увидел бриллианты впервые. Но не нужно быть знатоком, чтобы услышать цветомузыку алмазного сокровища.

Оно находится в Москве с тех пор, как его после начала Первой мировой войны в 1914 году спешно перевезли из Зимнего дворца. Со времен Петра большой сундук с тремя замками, где хранились «государству подлежащие вещи» – корона, скипетр и держава, – пополнился сказочным богатством, усердно оберегаемым сотни лет в Бриллиантовой комнате Зимнего дворца. Время от времени на балах и маскарадах появлялись, украшая высочайших особ, короны, диадемы, броши и снова прятались, рождая легенды о тайнах Бриллиантовой комнаты.

Легенды были заменены научными описаниями после революции и Гражданской войны. Холодной московской весной 1922 года комиссия «рабоче-крестьянского правительства» вскрыла ящики, свезенные в беспорядке из Петрограда в Москву. Температура в неотапливаемом, как отмечено одним из членов комиссии, хранилище была 5 градусов ниже нуля.

Онемевшие от холода пальцы обожглись об огненные камни. Глазам членов комиссии, которую возглавлял знаток минералов академик Ферсман, предстали алмазы и изумруды, золото и платина, самые восхитительные самоцветы, которые способна рождать земля.

И все это оказалось вперемешку с «интимными вещами из драгоценного металла», с портсигаром Александра III, набитого порнографическими открытками, от которых пришли в негодование рабочие – члены комиссии. Здесь же нашли дневник последнего Романова. В нем он изо дня в день зарисовывал акварельными красками предмет своей страсти – запонки, часто презентуемые верноподданными.

Лучшие ювелиры осмотрели камни и оценили, лучшие минералоги изучили. Драгоценности сфотографировали в натуральную величину на самой хорошей бумаге.

Как перечень трофеев в боевой реляции, читаю строки отчета комиссии о четырехмесячной работе:

«Короны – 3.

Регалии (цепь, держава, скипетр) – 9.

Звезды и кресты – 23.

Общий вес алмазов – 25 300 каратов».

Так не стало тайны Бриллиантовой комнаты. Так началась история Алмазного фонда Советского Союза.

Самый большой наш алмаз весит 189,62 карата. Самый маленький: дунешь – улетит.

И я, оказавшись в стенах сокровищницы, вижу все, что так восхитило академика Ферсмана, не только ученого, но и поэта камня, воспевшего в отчетах-очерках сокровища Алмазного фонда. И среди них – семь исторических камней.

Они не поражают воображение размерами. Все семь чудес Алмазного фонда можно уместить на ладони…

«Орлов» – великий камень, рожденный в Индии. Его вес 189,62 карата. Взвесили алмаз в 1914 году случайно, когда он выпал из бриллиантовой оправы, венчающей скипетр. Через три года выпал из рук самодержца и сам скипетр.

«Орлов» найден в жаркой Голконде сотни лет назад. Касаюсь холодных прозрачных граней. Искусный мастер очертил камень в виде высокой розы шестигранными, как соты, краями.