Лев Колодный - Хождение в Москву

На вопрос, когда их бывает больше – зимой или летом, молодой сейсмолог отвечает:

– Если бы я это знал, то был бы академиком…

Человечество не поскупится на почести тому, кто сумеет дать точный прогноз и предупредить людей: где, когда и какой силы произойдет землетрясение. Пока что наука способна лишь указать место, где может разыграться подземная стихия.

Не думая о почестях и славе, несут круглосуточную вахту у приборов сейсмологи, фиксируя толчки, которые сотрясают землю. Сейсмологи – статистики Земли. Они ведут учет землетрясениям. В этом подсчете – придет время – подобьют баланс и сделают вывод, для которого сегодня еще недостает данных.

Круглые сутки длится дежурство на сейсмологической станции. Корабельная лестница с надраенными до блеска медными поручнями уходит вниз под землю. Вместе с сейсмологом спускаюсь по ступеням и попадаю в залитую электричеством комнату. Только запах сырости выдает: находишься в подземелье. Развернутые веером под углом в 45 градусов несут вахту приборы, охватывающие сферою своего влияния весь земной шар.

Сделаны приборы в разное время. Автор одного из них, Дмитрий Петрович Кирнос, работает в том же здании, где находится станция. Создатель трех других приборов умер в 1916 году. Звали его князь Голицын. В деле своем он был король. Академик. Основатель русской сейсмологии. Ему принадлежат крылатые слова: «Можно уподобить землетрясение фонарю, который зажигается на короткое время и освещает нам внутренность Земли, позволяя тем самым рассмотреть то, что там происходит».

В подземелье тишина. А внутри Земли? Маятники приборов покоятся на нуле. Если бы в это мгновение произошло очень сильное землетрясение, я все равно не заметил бы, как они отклонились от нуля. Но и невидимые глазу колебания фиксируются. Световой луч беспрерывно оставляет на фотопленке кривую землетрясений планеты. Перо самописца выскочило за поля ленты в тот миг, когда случилось катастрофическое землетрясение на Алеутских островах. На 1500 микрон сместилась почва в Москве при землетрясении в Чили.

По корабельной лестнице выхожу наверх, к радости сотрудников станции. Дыхание людей, как и тепло электрических лампочек, влияет на чуткие приборы.

Гаснет свет в подвале. Захлопывается крышка на паркетном полу.

Острые пики графика мощного землетрясения на Аляске напоминают о самой большой катастрофе на земле, к счастью, не принесшей людям несчастий.

С точки зрения сейсмологии последнее землетрясение в Ташкенте – не очень сильное. В Москве смещение почвы достигло всего 1,5 микрона. Подобных землетрясений происходит на земном шаре несколько сот в год. Но если почва в Москве сместится на десять микрон, прозвенит звонок.

Простой электрический звонок висит на дверях московских квартир и на пульте сейсмической станции «Москва». Хозяин звонка, не считаясь со временем, нажимает на кнопку, когда хочет: днем и глубокой ночью, в будни и праздники. Этот хозяин – Земля.

Москве землетрясения не угрожают. Однажды, еще при Иване Грозном, от подземного толчка зазвонили колокола московских церквей. Когда Александру Пушкину было три года, в Москве произошло легкое землетрясение. Карамзин написал специальную статью, объясняя обывателям, что такое землетрясение. Наконец, в нашей памяти день 1940 года, когда остановились маятники больших часов. Кто жил на верхних этажах зданий, услышал звон посуды в буфете. Это были отзвуки мощных землетрясений в Карпатах.

Все это узнаю от руководителя станции, Евгения Федоровича Саваренского. Он исколесил всю страну, бывал всюду, где случаются землетрясения и их морские родственники – цунами, участвовал в создании службы оповещения цунами.

В день нашей встречи, 26 апреля 1966 года, Саваренский с утра до вечера находился у аппарата.

Судороги Земли слышны в звуках телетайпов. На другом конце провода – начальник сейсмической станции «Ташкент» Уломов, вырвавший наконец время, чтобы поговорить обо всем с коллегами, чей совет ему так необходим.

Становлюсь свидетелем диалога Москвы и Ташкента в тот момент, когда дрожит земля крупнейшего города Средней Азии. Нервное напряжение минут чувствуется в скачущих буквах телетайпной ленты. Одним пальцем выстукивает на ней сообщение человек, от которого весь Ташкент ожидает ответа на вопрос: будет ли еще землетрясение?

Только со своими коллегами может Уломов поделиться сомнениями: «Толчки продолжаются. Не знаем, что будет дальше. Эпицентр находится в центре города. Мне кажется, что об этом очаге раньше мало что знали».

И вдруг на ленте телетайпа неожиданные слова: «Я с утра ничего не ел. Весь день на ногах…»

Все чувствуют: хотя в Ташкенте дрожит земля – люди не дрогнули.

Выхожу из переулка. В небе красуются замоскворецкие сорок сороков. Москва не содрогнулась от ташкентского толчка. Но она первой пришла на помощь.

Невидимый эталон.День на день не приходится. Сутки – тоже. Эта житейская мудрость не разделялась долгое время астрономами, полагавшими, что сутки всегда неизменны. Эталон времени – секунда – много лет назад был определен как 1/86400 доля суток.

Этот эталон исправно нес службу, дав людям возможность сделать множество открытий. Корабли уходили в море, и хронометры помогали капитанам устанавливать их местонахождение. Шли точно по расписанию скорые поезда, отправлялись телеграфные депеши…

К астрономическим обсерваториям, где хранились эталоны времени, протянулись провода от радиостанций. И в эфир помимо боя курантов стали передавать сигналы точного времени.

Астрономы и сегодня, когда наступает безоблачная ночь, нацеливают в небо свои инструменты, чтобы снять показания со звездного циферблата. Как я рассказывал выше, его роль играют звезды, стрелками служат меридианы, а часовым маятником – Земля, безостановочно совершающая свои периодические движения в пространстве. День – ночь. День – ночь. Тик-так. Тик-так.

Но теперь в тиши ночей астрономам, должно быть, слышно, как поскрипывает старая земная ось. Установлено: ход Земли неточен. В июле, например, она вращается быстрее, чем в декабре… Переворот в науке о времени без боя и без звона совершили кварцевые часы. В список того, что дал XX век, войдет этот простой прибор, который доказал неравномерность вращения Земли.

Наверное, никто не запомнил того полдня, когда по радио Москвы перестали звучать сигналы точного времени, похожие на ход старинного маятника, а вместо них послышались остро отточенные шесть звуков-точек…

Так произошла смена караула. Вместо астрономов на вахту заступили физики. Служба точного времени переместилась из обсерваторий в физические лаборатории. В Москве престол времени перенесен из университетской обсерватории в Институт физико-технических и радиотехнических измерений.