Лев Колодный - Хождение в Москву

Палаты боярина Волкова в Большом Харитоньевском переулке сохранили дивный наряд. Их с полным правом можно назвать дворцом. Это сказочного вида хоромы, под крышами разной высоты и формы. Наружная лестница ведет в парадную Крестовую палату. В ней пировали и принимали гостей. У зала свод без опор. Эти палаты видел в детстве Пушкин, живший с родителями во флигеле усадьбы, утопавшей в зелени сада. Палаты тогда принадлежали богатейшему вельможе князю Юсупову.

В записях Пушкина есть еще одно упоминание об этом саде: «Первые впечатления. Юсупов сад…»

Самые известные палаты бояр Романовых белеют на Варварке, 10. В них давно, в 1859 году, при Александре II открыт исторический музей «Дом бояр Романовых». Побывав тут, можно представить, как жили до Петра знатные и богатые люди. Низ палаты, так называемый подклет, выложен из белого камня, он предохранял от сырости близкой реки верхний кирпичный этаж. Над ним громоздится терем из дерева.

На Варварке в 60-е годы возрождены палаты Старого Английского двора – редчайший памятник гражданского зодчества Москвы. Подклет с двумя хозяйственными палатами относят к XV—XVI векам. Верхние палаты, в их числе парадная зала, – кирпичные, XVII века. Обстановка комнат – того времени.

В побеленных стенах можно увидеть, как жили в русской столице английские гости – купцы, наладившие с Москвой торговлю после экспедиции капитана Ченслера, достигшего устья Северной Двины и принятого с почетом в Кремле Иваном Грозным. Царь передал палаты на Варварке английским купцам, где они жили, хранили товары. От англичан палаты перешли боярину Милославскому, родственнику Романовых. В петровское время здесь находилась Арифметическая школа.

В Москве обнаружено свыше 200 зданий древней русской гражданской архитектуры, как рассказал мне Владимир Яковлевич Либсон, архитектор-реставратор. Благодаря таким энтузиастам, как он, в самые смутные годы удалось найти, изучить и возродить чудные памятники, которыми Москва может гордиться перед иностранцами.

Так, на планах достопримечательностей города появились палаты гетмана Украины Мазепы в Колпачном переулке. Двухэтажному, богатому некогда дому вернули черты XVII века.

На Большой Лубянке, 7, во дворе дома спрятались палаты Хованских. Один из них, Иван Хованский, глава Стрелецкого приказа, пытался поднять восстание стрельцов, за что поплатился головой, срубленной по приказу царевны Софьи.

В начале Большой Лубянки красуется бело-голубой дворец, где осенью 1812 года во дворе разыгрались драматические события, описанные в романе Льва Толстого «Война и мир». Перед сдачей Москвы возбужденная толпа линчевала купеческого сына Верещагина, заподозренного в измене. Тогда во дворце жил главнокомандующий Москвы граф Федор Ростопчин. Стены дворца, как выяснили архитекторы-реставраторы, вобрали в себя палаты князя Дмитрия Пожарского, того, кто возглавил в 1612 году народное ополчение, освободившее Москву.

В Зарядье, в Ипатьевском переулке, восстановлены палаты Симона Ушакова. Этот художник, как рассказала мне архитектор-реставратор Инна Ивановна Казакевич, называл свои палаты «иконописным заводом». В ее стенах помещалась мастерская, где художник работал вместе с учениками.

В Подкопаевском переулке, где прежде копали глину, можно увидеть палаты Шуйских. Один из них, царь Василий Шуйский, в Смутное время недолго сидел на престоле в Кремле.

Возродили энтузиасты-реставраторы палаты ремесленных слобод. Так, в бывшей Хамовной слободе, где жили ткачи, на нынешней улице Льва Толстого, 10, белеют стены под тесовой крышей, с маленькими несимметричными оконцами. Здесь в земле нашли остатки станков, пуговицы, наперстки, иглы, булавки XVII века. Палаты служили производственной мастерской и центром управления слободы.

В Среднем Овчинниковском переулке, 10, в Замоскворечье, где прежде располагалась дворцовая Овчинная слобода, возрождены подобные палаты под высокой четырехскатной крышей с «дымниками», откуда валил в небо дым печей.

Уголок средневековой Москвы предстает с недавних пор в начале Пречистенки, под номерами 1/3 и 3, где рядом с классическими особняками соседствуют две палаты XVII века, под названием Белая и Красная. Их удалось спасти от вандализма все тем же ревнителям старины.

Другой фрагмент прошлого уцелел в Староваганьковском переулке, 23 и 25, где выделяются в городской застройке три палаты. Две, во владении 23, стояли на подворье Успенского монастыря Александровской слободы, где жил Иван Грозный, удалившись из Москвы. Во владении 25 – палаты Нового Аптекарского двора, служившие трапезной, а теперь – выставочным залом музея архитектуры.

На Маросейке, 11 во дворе поражает дом с окнами, пышно отделанными резьбой по белому камню. Это палаты, где жил ганзейский купец, сюда ходили к пастору Глюку ученики первой московской гимназии.

В бывшей Немецкой слободе, Кирочном переулке, 6, видны остатки некогда роскошных палат, где, по преданию, жила Анна Монс. В ее дом любил наведываться влюбленный в «красавицу Кукуя» молодой Петр I.

Так, трудами энтузиастов и знатоков иллюстрируются страницы отечественной истории натуральными памятниками исчезнувшей Москвы. Все это делает ее краше и роднее.

Рядовой дом.Какими бы красивыми ни были московские дворцы, какие бы высокие и причудливые не поднимались над городом башни, в целом он состоит из обычных домов, мало чем или совсем ничем не украшенных. Эти обычные дома определяют лицо города в не меньшей степени, чем уникальные здания, дворцы. Какими были те и другие в прошлом?

Москва – город восьми с половиной веков, но до наших дней не дошло ни одного рядового городского дома XVI—XVII веков из дерева, не говоря о более удаленных веках. Обычный рядовой дом, где жил ремесленник, лавочник и стрелец, не особенно отличался от крестьянской избы. Кто богаче – имел несколько бревенчатых срубов, соединенных переходами – сенями. Как пишут историки архитектуры, «первичной ячейкой русского жилого дома является простейшая однокомнатная изба крестьянина».

Средневековая Москва предстает в наши дни в образе палат, где жили люди состоятельные, богатые, правящий класс феодальной Москвы. Здания с метровыми кирпичными стенами, небольшими окнами, не признававшими симметрии, встречаются за стенами Кремля. О каждой такой палате ее хозяин мог с полным правом сказать: мой дом – моя крепость. Они строились двухэтажными; имели летнюю и зимнюю, меньшую (чтобы легче протопить), половины, соединенные сенями, переходами. Нижний этаж, обычно перекрытый сводами, служил для хозяйственных целей. Высокая крутая кровля предохраняла от дождя, а толстые стены с маленькими окнами помогали хранить тепло. На втором этаже находились более высокие помещения, как правило, представлявшие собой сводчатые залы. Палаты бояр Романовых на Варварке позволяют нам все это увидеть.