Александр Тюменев - Евреи в древности и в Средние века

8 Caro. S. 423-498; Шиппер. С. 5 и след., 13 и след.

9 См. «Основные моменты экономической истории еврейского

народа в доэллинистическую эпоху» и «Иудея и Эллада в их взаимных отношениях».

178

скорее, что значительная часть изгнанников по своему социальному положению принадлежала к наиболее имущественно обеспеченной части населения и, следовательно, располагала необходимыми средствами. Вместе с этим евреи в изгнании все более сосредоточивались в городах и все более усваивали себе привычки и наклонности городских жителей.

Иудейство, говорит Каутский, продолжало существовать в

изгнании, как нация, но как нация без крестьян, как нация, состоящая исключительно из горожан10.

Насколько быстро освоились изгнанники с этим новым своим

положением показывает то обстоятельство, что по истечении

всего пятидесяти лет со времени падения Иерусалима, когда

сам Вавилон сделался добычей победителя и когда еврейским

изгнанникам представилась возможность возвратиться на родину, очень многие из них не пожелали воспользоваться этой

возможностью и предпочли остаться на своей новой родине.

И лучшим доказательством того, как мало имели они оснований желать возвращения на родину, может служить контраст, вскоре же обнаружившийся между обеспеченным положением

и привольной жизнью вавилонских изгнанников и теми бедствиями, какие приходилось переживать евреям, вернувшимся

в Палестину11. С образованием обширного персидского царства

евреи диаспоры не замедлили быстро распространиться по всем

его областям, и, спустя менее нежели сто лет после основания

Киром персидской монархии, мы застаем евреев уже почти во

всех более значительных городах и поселениях Персии12.

Еще более широкие перспективы открылись перед евреями

диаспоры с возникновением эллинистических государств, приобщивших весь Восток к эллинской культуре и положивших

начало целому ряду новых культурных центров, первое место

между которыми заняли Александрия и Антиохия. Бедность

жизни на родине, с одной стороны, и выгоды, открывавшиеся

на чужбине, с другой, побуждали уже не только евреев диаспоры из бывших изгнанников переселяться во вновь образовавшиеся городские центры, но одинаково и евреев Палестины

покидать родные места и искать счастья на стороне. И само

10 Каутский. Античный мир, иудейство и христианство. Перевод

Н. Рязанова. СПб., 1909. С. 213.

11 Иерусалимский храм восстановлен был после возвращения из

плена, как известно, преимущественно именно на средства остававшихся в Вавилоне изгнанников.

12 См. в особенности книгу Эсфирь, также «Основные моменты…».

179

собою разумеется, что такие переселенцы, принадлежавшие к

наиболее деятельным и способным элементам населения, покидая родную почву, вместе с тем порывали и с патриархальным

земледелием, господствовавшим на их родине, искали себе иных

более прибыльных занятий, какие им могла доставить только

городская жизнь. Причины распространения еврейской диаспоры, таким образом, в известной степени аналогичны современной тяге сельского населения в города. Так происходил

своеобразный отбор городского населения среди еврейства. Все

собственно земледельческие элементы оставались на родине.

Точно так же и те слои городского населения, которые еще не

окончательно утратили связь с деревней, естественно, предпочитали селиться в городах Палестины и, в крайнем случае, в

городах прилежащих местностей. И только лица, так или иначе окончательно порывавшие с земледелием и сельским хозяйством, отправлялись искать счастья Fra чужбине далеко за пределами родной страны. И само собою разумеется при этом, что

эти переселенцы, как уже указано, принадлежали в то же время и к наиболее предприимчивым и способным элементам населения. В результате в конце концов и создалось такое положение, что в то время как евреи в Палестине еще в течение

долгого времени оставались по-прежнему преимущественно

земледельческим народом13, евреи диаспоры, напротив, не только принадлежали почти исключительно к городскому населению, но и усвоили себе специально городские привычки и

сделались, таким образом, городскими жителями par excellance.

Эти типичные черты, усвоенные еще евреями диаспоры в древности, сохранились одинаково и в характере современного

еврейского населения европейских стран. Позволю себе по

этому поводу еще раз цитировать Каутского: «Метод, исходящий из среды, - говорит он, - достаточен для объяснения

духовных особенностей, поражающих нас в массе современных евреев. Нужно просто наблюдать, как действует теперь

города кая обстановка на людей, как под ее влиянием изменяется селянин, и затем принять во внимание, что евреи - единственный народ на земле, составляющий ровно два тысячелетия чисто городское население, и тогда объяснение еврейской

13 Известное замечание Иосифа Флавия (Contra Apionem 1, 12) относительно земледельческих нравов еврейского народа может быть

одинаково относимо как к предшествовавшему времени, так и к современному Флавию населению Палестины.

180

особенности явится само собою. Она есть особенность городов, доведенная до крайности*»14.

Эта черта в характере еврейской диаспоры была подмечена и оценена по достоинству еще первыми прозорливыми правителями эллинистических государств. Недаром они стремились привлекать различными льготами и привилегиями еврейское население во вновь основывавшиеся ими города, не

останавливаясь в то же время и перед массовыми насильственными переселениями евреев15. И основатели эллинистических государств не ошиблись в своих расчетах. «В том обширном возникновении греческих городов, - говорит Моммсен, - которое продолжалось при многих поколениях и получило такие громадные размеры, каких никогда не имело ни

прежде того, ни после, иудеи принимали выдающееся участие… Это в особенности заметно в Египте. Самый значительный из всех основанных Александром городов, Александрия

на Ниле, был со времен первых Птолемеев столько же иудейским городом, сколько греческим»16. «Как в столице Египта, так и в столице Сирии, - читаем мы у Моммсена в другом

месте, - иудеям было предоставлено в некоторой мере самостоятельное общинное устройство и привилегированное положение, и развитию обоих городов немало способствовало

то, что они были центрами иудейской диаспоры»17.

Те же свойственные евреям типичные особенности горожан

обращали на себя внимание и правителей средневековой Европы полторы тысячи лет спустя. Так, епископ шпейерский Рюди-

гер в своей известной грамоте, дарованной шпейерским евреям