Коллектив авторов - Польша и Россия в первой трети XIX века

Установленная во Франции после возвращения на престол династии Бурбонов политическая система получила название «Реставрации». Термин этот был введен в оборот бернским профессором К. Л. Галлером в сочинении «Реставрация науки о государстве» («Restauration der Staatswissenschaft»). Согласно воззрениям Галлера, власть монарха могла быть ограничена только категориями морали и теми правами, которые самодержец сам соизволил даровать подданным, а юридический статус и отношение последних к монарху определялись бы исходя из сословной организации общества. Основанный на абсолютной власти монархический принцип провозглашался Галлером единственным источникам права и законности, а сформированная на этой основе правовая система объявлялась универсальной и незыблемой. Принципы реставрации и легитимизма были положены в основу так называемого неоабсолютизма.

После низложения Наполеона принципы Реставрации были применены великими державами как для определения политического устройства отдельных государств, так и для восстановления системы международного права и международных отношений в Европе в целом. Эту задачу должен был разрешить собравшийся в австрийской столице Венский конгресс. Формально постановления конгресса принимались 8 странами, подписавшими Парижский мирный трактат: Австрией, Англией, Испанией, Португалией, Пруссией, Россией, Францией и Швецией, образовавшими на конгрессе Комитет 8-ми. Остальные же делегации получили лишь право делать им представления. Однако в действительности судьбами Европы вершили пять великих держав.

В ходе Венского конгресса участвовавшие в нем страны разделились по отношению к обсуждавшимся вопросам условно на три группы: победители, побежденные и сторонники так называемого равновесия. Первое место среди победителей Наполеона занимали Россия и Пруссия, рассчитывавшие на львиную долю добычи. Берлин еще в начале 1813 г. безоговорочно примкнул к Петербургу, всеми силами выступив против Франции, и ожидал удовлетворения своих претензий только в расчете на благосклонность России. Главным предметом прусских домогательств была Саксония, присоединение которой к владениям Гогенцоллернов давало бы Пруссии решающий перевес в Германии и открывало путь к объединению страны под властью прусской короны. Объектом русских притязаний были в первую очередь польские земли.

В группе побежденных на первом месте была Франция. Заключив 30 мая 1814 г. Парижский мир, вернувшись к прежним границам и восстановив на престоле Бурбонов, она выполнила тем самым условия победителей, но Парижу еще предстояло бороться за восстановление своего политического влияния в Европе. На этом пути с французскими интересами совпадали интересы Австрии, Саксонии и других малых германских государств.

В третью группу входили страны, рассматривавшие и победителей, и побежденных как опасных соперников и не желавшие усиления ни тех, ни других. К ним принадлежали Великобритания, Испания, Швеция, итальянские государства. Выразителем их взглядов на конгрессе выступала Англия, которая по своей роли в антинаполеоновских коалициях и по давнему соперничеству с Францией могла бы по праву причислить себя к победителям «узурпатора». Однако она не имела значительных сухопутных военных сил, чтобы претендовать на первенство среди великих держав, которые хотя и предоставили ей после победы под Ватерлоо почетную роль содержать на острове ев. Елены поверженного венценосного пленника, но не собирались признавать за ней права единолично распоряжаться судьбами Европы. Это побудило Лондон занять на конгрессе позицию сторонника европейского равновесия, то есть наиболее последовательно добиваться восстановления той системы европейских международных отношений, которая установилась на континенте еще в середине предшествующего столетия, после Семилетней войны 1756-1763 г., и просуществовала практически до начала Великой Французской революции. Британские политики рассчитывали сыграть на противоречиях между соперничавшими великими державами, преследуя, во-первых, главную цель – максимально ограничить влияние Франции, и во-вторых, противодействовать российской гегемонии. Такая позиция вполне согласовывалась с политической концепцией Реставрации. В поисках «равновесия» британские правящие круги нашли поддержку со стороны Франции, Австрии и других стран, не желавших чрезмерного, как те считали, усиления России и Пруссии.

Теоретически задачу реставрации системы международных отношений сформулировал возглавлявший на Венском конгрессе французскую делегацию выходец из французского аристократического рода, в прошлом епископ-республиканец, министр при Директории и при Наполеоне, а ныне министр Людовика XVIII – Ш. М. Талейран. Определяя основы послевоенного урегулирования, он призывал руководствоваться принципами легитимизма и государственного права, которые, согласно его концепции, должны были послужить основанием для всеобщего признания неотъемлемости и ненарушимости прав государств и правящих монархов. Оба принципа глава французской дипломатии выдвинул, доказывая неприемлемость присоединения Саксонии к Пруссии, что нашло отражение в его дискуссиях с прусскими министрами и дипломатами К. А. Гарденбергом и Ф. В. Гумбольдтом.

Проведение в жизнь принципов Реставрации на Венском конгрессе, то есть восстановление международной системы «старого порядка», казалось бы, должно было распространиться и на Польско-Литовское государство [14], однако, по единодушному мнению великих держав, это было невозможно. В инструкции, которую министр Талейран составил для себя как делегата конгресса, говорилось по поводу Польши, что Франция приветствовала бы ее возрождение как независимого государства в границах 1772 г. с сильной монархической властью и собственной королевской династией. В этом требовании в наиболее законченном виде воплотился дух политики Реставрации. Однако, констатировал французский министр, осуществление этой программы было исключено, поскольку сохранение раздела Польши позволило бы избежать присоединения Саксонии к Пруссии и удовлетворило бы Австрию, желавшую сохранить в своем владении Галицию 1. Таким образом, уже при подготовке конгресса Париж считал необходимым сохранить раздел Польши, что, по мнению французского правительства, вполне соответствовало принципам Реставрации. Особенно ярко позиция французской дипломатии проявилась во время первой встречи Талейрана с Александром I, на которой французский министр хотя и с оговорками, но признал «право» царя на территориальные захваты, заявив: «Ваше величество не пожелаете занять больше, чем имеете на то право» 2.