Коллектив авторов - Польша и Россия в первой трети XIX века

Статус монарха был определен в «Основах конституции» в духе Хартии Людовика XVIII: «Исполнительная власть и правительство соединены исключительно в особе Государя […] от него только может исходить всякая исполнительная власть и администрация». Записанная в «Основах конституции» защита прав предусматривала: неприкосновенность личности (в частности, никто не мог быть по принуждению вывезен за границы Королевства) и неотъемлемость собственности, что, правда, не распространялось на крестьян, составлявших более ⅔ населения страны. «Основы конституции» провозглашали свободу слова, предоставляли право на занятие государственных и общественных должностей в Королевстве только полякам и устанавливали использование во всех сферах государственной (административной и судебной) и общественной деятельности польского языка. Защищая привилегии шляхты, Чарторыский включил в «Основы конституции» положение о том, что некоторые общественные должности могут быть предоставлены только землевладельцам 16.

В манифесте Александра I, опубликованном в дни торжеств по поводу провозглашения Королевства Польского, о подготовке конституции Королевства говорилось, что она будет служить стране и нуждам поляков, соответствовуя их характеру, что польский язык остается языком общественной и политической жизни, что такая конституция может быть создана только самими поляками. Ссылаясь на постановления Венского конгресса, император объявил, что свобода слова и свобода торговли установлены, что будут доступны сношения с другими частями прежней Речи Посполитой, находящимися под властью других государств 17.

Формально разработка проекта конституции Королевства Польского началась в день подписания Александром I «Основ конституции», когда император наделил А. Е. Чарторыского полномочиями по организации нового государства, предоставив ему в этом, как он сам выразился, «при себе полную свободу» 18. Тогда же он повелел образовать комитет по подготовке проекта конституции создаваемого Королевства. Во главе комитета из 5 членов был поставлен председатель сената Княжества Варшавского восьмидесятилетний Т. А. Островский 19. Эта почетная обязанность была возложена на него как самого старшего по рангу из всех должностных лиц бывшего Княжества и как главу одного из высших органов государственной власти шляхетской Речи Посполитой. Этим актом Александр I подчеркивал преемственность создаваемого Королевства Польского в отношении предшествовавших форм польской государственности (шляхетской Речи Посполитой и Княжества Варшавского). Т. А. Островский происходил из старинного украинско-польского рода и владел крупными имениями на Украине, в Пруссии и в Королевстве Польском. В январе 1814 г. Островский возглавил Гражданский комитет, выступивший за проведение реформ, призванных, по замыслу его инициаторов из правящих кругов, приспособить государственное устройство Княжества Варшавского к внутренним и международным условиям вследствие поражения Наполеона и занятия территории Княжества русскими войсками. К сторонникам Чарторыских Островский не принадлежал, хотя и был с ними одного круга, поддерживая с князем Адамом дружеские отношения. В Гражданский комитет также входили один из претендентов на должность наместника Королевства и наследник владений Любомирских С. К. Потоцкий 20, С. Замойский, Ф. Грабовский, А.Линовский и Т. Матушевич. Трое из состава комитета – аристократы, представители магнатских фамилий и крупные землевладельцы. Юристы Грабовский, Линовский и Матушевич происходили из богатой, но не титулованной шляхты и принадлежали в правящих верхах к «новым людям», выдвинувшимся в Речи Посполитой во время Четырехлетнего сейма 1788-1792 гг. и в годы существования Княжества Варшавского.

Ф. Грабовский 21– сын стряпчего З.Грабовского из Земли Цехановской – продвижение по службе начинал с мелких судейских должностей на Люблинщине. В 1809 г. при включении Галиции в состав Княжества Варшавского он стал советником центрального суда в Люблине, а на следующий год – членом Государственного совета Княжества. Грабовский отличался крайне консервативными и клерикальными воззрениями, выступал за восстановление в полном объеме крепостничества и шляхетских привилегий (prawa narodowego) и за отмену Кодекса Наполеона.

А. Линовский 22получил образование в варшавской коллегии пиаров, затем в Краковской академии и завершил его в Берлине. Он свободно владел немецким и французским языками, бывал в домах Чарторыских и Островских. В 1780-е и в начале 1790-х гг. Линовский входил в число доверенных советников короля Станислава Августа, будучи по политическим взглядам близким к кругу Г. Коллонтая. Он участвовал в разработке проекта Конституции 3 мая. В период Княжества Варшавского Линовский принадлежал к сторонникам французской ориентации, однако после поражения Великой армии он установил связи с российскими властями. В 1813 г. французский резидент в Варшаве охарактеризовал его как беспринципного карьериста. В дальнейшем Линовский сблизился с А. Е. Чарторыским и с Н. Н. Новосильцевым. Особые отношения Линовского с царским государственным секретарем были отмечены как приятелями, так и недругами воспитанника пиаров.

Т. Матушевич 23сделал карьеру благодаря протекции А. К. Чарторыского, при поддержке которого был избран послом на Четырехлетний сейм 1788-1792 гг. На сейме Матушевич участвовал в депутации по иностранным делам, выступил сторонником Конституции 3 мая. Он участвовал в восстании Т. Костюшко, будучи членом повстанческого Национального совета. Как близкий друг дома Чарторыских он улаживал в Петербурге дела Д. Радзивилла, опекуном которого был А. К. Чарторыский, что позволило Матушевичу завести полезные знакомства в российской столице. Там в 1803-1805 гг. он встречался с А. Е. Чарторыским, но каковы были их отношения, неизвестно. В 1809 г. при поддержке Ю. Понятовского Матушевич входил в состав Центральной рады в Галиции, хлопотал о включении Замостья в состав Княжества Варшавского. По протекции С.Замойского и Чарторыских он стал министром финансов Княжества, они же в конце 1812 г. рекомендовали Матушевича Александру I.

Состав Гражданского комитета свидетельствовал, что входившие в него магнаты могли претендовать на собственную политическую роль и не стали бы безоглядно следовать за А. Е. Чарторыским, на стороне которого в комитете были только С. Замойский и Т. Матушевич. Существенно также и то, что все члены комитета обладали собственными связями в русских правительственных кругах и вошли в его состав с одобрения царя и его приближенных.

Члены комитета Т. Островского должны были только рассмотреть представленные конституционные проекты и высказать замечания и предложения редакционного характера. Наиболее же видная роль в разработке конституции Королевства Польского отводилась А. Е. Чарторыскому, что единодушно признается в историографии 24. Вот как описывал Е. Сковронек – автор новейшей биографии А. Е. Чарторыского – политические воззрения и настроения молодого князя Адама в то время, когда тот работал в Варшаве, в Голубом дворце Зофьи и Станислава Замойских, над проектами администрации Королевства Польского: принципы государственного устройства и организации власти Чарторыский заимствовал в Англии, очевидно, подвергая их неизбежной модификации, а иногда – и модернизации; князь хвалил тамошнее местное самоуправление и независимость местных властей от центральных, высоко оценивал охрану владельческих прав и права собственности, а также систему налогов и их взимания 25. Разумеется, не буржуазная Англия с фабриками Манчестера привлекала симпатии польского магната-реформатора. Идеалом для него были статус и права британской аристократии XVIII в., полновластие лордов в своих графствах и права земельных собственников по отношению к держателям и арендаторам.