Сергей Былинин - Сталинградская битва

Таково видение этого дня с командного пункта фронта.

Немецкий командирский бронетранспортер Sd. Kfz. 251 из танковой дивизии СС «Великан Германии» переправился через Дон. Лето 1942 года.

Немцы отлично знали, что непосредственно в городе войск, как и серьезных оперативно-тактических целей, не было, но озлобленные упорством обороны, срывом своих планов, неудачами и потерями, они сознательно поставили цель: подвергнуть Сталинград сплошной бомбардировке, уничтожить как можно больше строений и людей, посеять панику среди населения города, парализовать волю его защитников и принудить их сдаться. Именно такое понимание этой варварской бомбардировки выразил немецкий офицер из 267-го полка 94-й пехотной дивизии Вильгельм Гофман в своем дневнике, попавшем позже к нам в руки: «Сталинград предан огню по приказу фюрера. Так им, этим русским, и надо, чтобы прекратили сопротивление».

В 9 часов вечера 23 августа на КП Юго-Восточного фронта А. Василевский и А. Еременко подвели итог беспредельно тяжкого дня. Здесь же находились Н.С. Хрущев, А. Малышев, А. С. Чуянов и член ГКО Г. К. Маленков. Город, продолжавший подвергаться авиаударам, пылал гигантским костром так, что в 70 км от него можно было читать газету. Проводной связи с Москвой не было, доклад Сталину отправили по радио. Враг пробился к Волге узким коридором шириной в 9 км между Рынком и Ерзовкой, разорвал линию фронтов и отрезал 62-ю армию от Сталинградского фронта. Но не смог ворваться в город с ходу, тем более взять его. На левом фланге ЮВФ (с юга) 4-я танковая Гота захватила ст. Тингута и рвется к ст. Тундутово, заходя в тыл 64-й армии, а в центре противник, форсировав Дон, взял Калач и теснит фланг 62-й армии, угрожая тылам и окружением обеих армий.

В ответ на прорыв противника А. Василевский и А. Еременко принимают решение: генералу К. Коваленко (заместитель В. Гордова) немедленно, в ночь на 24 августа, группой из трех дивизий, танковой бригады и 28-го танкового корпуса ударить от Паньшино и Котлубани на Мал. Россошку и одновременно командарму Лопатину со стороны 62-й армии ударить 87-й дивизией в ту же точку, перерезать коридор, восстановить оборону по Дону. Группе генерала А. Штевнева (2-й и 23-й танковые корпуса) с рассветом ударить от Рынка и Орловки на Ерзовку, отсечь противника от Волги (схема 8).

Утром 24 августа получена телеграмма Сталина: «…драться с противником днем и ночью, навалиться объединенной авиацией фронтов, всей артиллерией и эрэсами. Сталинград удерживать во что бы то ни стало». А днем Сталин и Василевский приняли решение: срочно усилить Сталинградский фронт тремя армиями, а город — несколькими дивизиями и частями. Однако для выдвижения их на позиции требовалось время, оно становилось решающим фактором в срыве планов врага. До подхода резервов А. Еременко приказывает всеми наличными силами атаковать немцев по всей «прорывной» линии, «обрубить» коридор и восстановить оборону по внешнему обводу.

Все эти решения осуществлялись в период с 23 августа по 3 сентября. Попытки советских войск ликвидировать, а немецких — расширить коридор развернулись в необычайно кровопролитные бои с большими потерями для тех и других. Группа Коваленко еще в ночь на 24 августа перехватила коридор, но немцы разорвали тонкую перегородку. Не удались и последующие попытки (в частности 26-го августа), хотя группа усиливалась двумя дивизиями и танковыми частями. Немцы каждый раз восстанавливали положение. Фронт здесь стабилизировался на рубеже Паньшино — Томилин. Немцы, понимая важность этого коридора, торопливо укрепляли позиции на его «стенках», а под наши удары выдвигали заслоны, иногда даже не успевая их прикрыть артогнем и броней, и обрекая на гибель, но любой ценой сохраняя выход к Волге.

В соответствии с решением Ставки 21 — я и 63-я армии Сталинградского фронта нанесли сходящиеся удары от Еланской и от Серафимовичи, и захватили на правом берегу Дона плацдарм размером 50 на 25 км. В то же время 1-я гвардейская армия Москаленко атаками на Песковатку смяла части немцев и продвинулась на 10–15 км (схема 8). Однако коридор они перерезать не смогли. В те же дни группа Штевнева (28 августа) отбила попытку 14-го танкового корпуса генерала Витерсгейма прорваться из коридора на северную окраину города.

Ни одна из сторон не достигла поставленных целей. Советское командование в критической обстановке не имело достаточных сил и средств, особенно танков и авиации для ликвидации прорыва.

Советская 37-мм зенитка замаскирована в прибрежном кустарнике на берегу Дона. При господстве немецкой авиации — жизненно необходимая мера предосторожности. Сталинградский фронт. Август 1942 года.

Наспех создаваемые ударные группировки формировались из ослабленных соединений, резервы подходили по частям и с ходу, без подготовки, бросались в бой. Но и немецкое командование не смогло выполнить главной задачи — немедленно развернуть 14-й танковый корпус Витерсгейма на захват Сталинграда с севера. Витерсгейм, атакуемый со всех сторон и не раз отрезанный, сам попал в такое отчаянное положение, что запросил разрешения на отход. Но, по свидетельству Ф. Гальдера, фон Вейхс запретил отступление, ссылаясь на категоричный приказ Гитлера. В конечном счете, оперативный результат — срыв захвата города и выигрыш времени для обороны — оказался в пользу советского командования.

Германский 4-й воздушный флот не прекращал бомбардировок Сталинграда. Условия жизни в нем для населения становились невозможными и уже ночью 23 августа А. С. Чуянов через Еременко по прямой связи по ВЧ со Ставкой запросил у Сталина разрешения на эвакуацию, Но Сталин, по-видимому, еще не имевший полных сведений о сложившейся обстановке ответил на запрос отказом. По словам Еременко, это звучало приблизительно так: «Следует понимать, что если начнется эвакуация и минирование заводов, то эти действия будут поняты, как решение сдать Сталинград, Поэтому ГКО запрещает подготовку к взрыву предприятий и их эвакуацию». Решение об эвакуации населения запоздало на два дня и было принято только 25 августа. Ее осуществили под огнем и бомбардировкой противника волжские речники и Волжская военная флотилия (контр-адмирал Д. Д. Рогачев), хотя в эти напряженные дни они были предельно заняты переброской войск и грузов.

Угрожающее положение складывалось и на южном фасе и в центре ЮВФ. Против 62-й и правого фланга 64-й армий наступало 11 немецких дивизий (8 пехотных, 2 танковых и одна моторизованная). Выход Гота к Тундутово перехватывал тылы 62-й, а прорыв немцев вдоль железной дороги Калач — Сталинград открывал тылы обеих советских армий и прямой короткий путь на Сталинград. В этой обстановке командармы Лопатин и Шумилов предприняли искусный оперативный маневр. В ночь на 31 августа, пока 64-я армия в боях сдерживала противника у Ракитино, основные силы 62-й совершили трудный 40-км марш, отошли на средний обвод и заняли рубеж Рынок — Орловка — Нов. Рогачик. Плечом к ней, совершив такой же выход из-под удара, встала 64-я армия от Нов. Рогачика до р. Червленная. Окружить советские армии не удалось. Немцы, упустив этот момент, срочно создали группировку из 6 пехотных, 2 танковых и одной моторизованной дивизий, и, выполняя категоричный приказ Гитлера к 1 сентября ворваться в город, попытались опять пробить фронт 62-й и 64-й армий. Бои продолжались три дня, проходили с большим уроном для обеих сторон и дали немцам лишь частный успех — небольшое вклинение в стык армий у Басаргино. Но за спиной советских армий не было ни одного батальона резервов, да и командование фронтом их тоже не имело. Поэтому, чтобы избежать новых охватов и окружения, 2 сентября по приказу А. Еременко 62-я и 64-я армии отошли на внутренний обвод.