Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

Формулировки постановления Политбюро создают впечатление, что, осознавая внешнеполитические последствия публичной постановки дела «СВУ», московское руководство решило жестче контролировать активность Харькова, традиционно настроенного более антипольски, чем центральный властный аппарат, а ознакомление Литвинова с материалами обвинения было призвано парировать (или предвосхитить) возражения НКИД относительно показательного процесса с обвинениями по адресу соседнего государства.

5 декабря 1929 г.

Опросом членов Политбюро

82. – О Западной Украине.

Для предварительного рассмотрения сметы на украинскую работу за границей создать комиссию в следующем составе: т.т. Каганович, Брюханов, Литвинов, Косиор, Пятницкий. Созыв за т. Кагановичем.

Выписки посланы: т.т. Кагановичу, Брюханову, Литвинову, Косиору, Пятницкому.

Протокол № 108 (особый № 106) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 5.12.1929. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 8. Л. 17.

Сведения о структуре фондов на ведение «украинской работы», направлениях и размерах ее финансирования на 1930 г. выявить не удалось. Общее представление о масштабах этой деятельности в конце 1920-х гг. помогает составить принятое годом ранее постановление Политбюро «Вопросы ЦК КП(б)У». В нем признавалось необходимым «для работы как в Западной Украине, [так и – Авт. ] в Карпатах, Буковине и Румынии, а также для соответствующей украинской работы в Берлине, Париже, Вене» отпустить 225 тыс. долларов, из которых 100 тыс. должны были поступить из общесоюзных средств, а остальные из средств УССР. 40 % общих валютных средств при этом изыскивалось путем сокращения «разменного фонда ИККИ», 30 % – «за счет сокращения переводов МОПРа и других организаций», а остающиеся 30 % – за счет фондов Наркомата финансов СССР [1758].

Отказ удовлетворить запрос ЦК КП(б)У «в бесспорном порядке» указывал на разногласия между Москвой и Харьковом относительно финансирования «украинской работы». 25 декабря этот вопрос был поставлен одним из первых в повестке дня заседания Политбюро, однако было поставлено его «отложить» [1759]. Окончательное решение было принято Политбюро 30 декабря 1929 г. (см. ниже).

30 декабря 1929 г.

Решение Политбюро

39. – О Западной Украине.

(ПБ от 25.XII.29 г., пр. № 111, п. 3)

Просьбу ЦК КП(б)У отклонить, обязав все учреждения в точности выполнить постановление ЦК о ликвидации секретных фондов.

Выписки посланы: т.т. Кагановичу, Чубарю, Ройзенману.

Протокол № 112 (особый № 110) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 5.1.1930. – РГАСПИ. Ф. 17. On. 162. Д. 8. Л. 30.

Просьба ЦК КП(б)У состояла в выделении средств «на ведение украинской работы заграницей» [1760]. 5 января 1930 г. Политбюро опросом утвердило предложение ЦКК ВКП(б) – НК РКИ СССР о ликвидации, «начиная с текущего 1929/30 г.», «особых секретных фондов, находившихся в распоряжении НКИД». Это решение также обязывало «все республики» (УССР, БССР, ЗСФСР, ТаджССР, УзбССР, ТуркмССР) и «учреждения» «ликвидировать все секретные фонды, находящиеся в их распоряжении». Впредь «в случае особой нужды для покрытия секретных расходов» они должны были «испрашивать в каждом конкретном случае специальные ассигнования, причем расходы республик должны проводиться исключительно через НКИД» [1761]. Это постановление, являясь частью мер по экономии и централизации валютных средств, вместе с тем отражало намерение Москвы сосредоточить в своих руках все важные вопросы сношений с иностранными государствами. По всей вероятности, толчком к принятию такого решения явилась растущая озабоченность Кремля состоянием отношений с Польшей и разногласия между НКИД и представителями ЦК КП(б)У относительно способов и масштабов ведения в ней «украинской работы» [1762].

Противоречие в датировке этих постановлений (ссылка на более позднее, а не на предшествующее решение) может объясняться тем, что ликвидация секретных фондов союзных республик была предрешена руководством Политбюро к концу декабря 1929 г., но по невыясненным причинам проведение голосования было отложено до 5 января 1930 г.

10 января 1930 г. Решение Политбюро

44. – О показаниях украинского академика Ефремова (ПБ от 25.XII.29 г., пр. № 111, п. 27).

Передать в Секретариат на окончательное решение.

Протокол № 113 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 15.1.1930. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 772. Л. 8.

25 декабря 1929 на повестку Политбюро вопрос о показаниях академика Ефремова был вынесен впервые. Решение по нему было отложено [1763].

С.А. Ефремов – видный специалист по истории украинской литературы (в прошлом – председатель ЦК Партии украинских социалистов-федералистов), ставший центральной фигурой на процессе «СВУ» [1764]. В конце 1928 г. Президиум Всеукраинской академии наук лишил его поста вице-президента ВУАН, с начала 1929 г. Ефремову публично предъявлялись обвинения в буржуазном национализме, несколькими месяцами позже он был арестован. Согласно обвинительному акту, Ефремов явился главным организатором «СВУ» и после свержения советской власти намеревался возглавить правительство Украины.

25 января 1930 г.

1. – О процессе «СВУ».

а) По просьбе т. Косиора Ст. отложить до следующего заседания Политбюро.

б) Обязать ЦК КП(б)У представить к следующему заседанию Политбюро план ведения дела на суде.

Выписки посланы: т. Косиору Ст.

Протокол № 115 (особый № 113) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 25.1.1930. – РГАСПИ. Ф. 17. On. 162. Д. 8. Л. 51.

5 февраля 1930 г.

7. – О процесс «СВУ» (ПБ от 25.I.-30 г., пр. № 115, п. 3) (т.т. Ягода, Балицкий. Чубарь, Михайлик, Любченко).

Принять к сведению сообщение т.т. украинцев и предложить им при дальнейшем ведении процесса учесть обмен мнениями на Политбюро.

Выписки посланы: т. Косиору Ст.

Протокол № 116 (особый № 114) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 5.2.1930. – РГАСПИ. Ф. 17. On. 162. Д. 8. Л. 54.

Существо решения относительно процесса «СВУ» разъяснялось в сообщении НКИД «украинскому советнику» (и временному поверенному в делах СССР) в Варшаве: «В связи с осложнением международной ситуации и, в частности, в связи с кампанией во Франции за разрыв отношений с СССР, мы решили отложить постановку киевских процессов до более благоприятного момента. Судебная подготовка, однако, идет, и процессы будут поставлены» [1765]. По всей вероятности, при «обмене мнениями на Политбюро» по адресу репрессивных органов УССР были высказаны настоятельные пожелания «принять меры, чтобы по возможности оградить польско-советские отношения при ведении процесса», в частности огласить основную часть обвинительного акта при закрытых дверях (как сообщил Б.С. Стомоняков А. Зелезинскому, ссылаясь, разумеется, не на дебаты в Политбюро, а на обращение НКИД СССР к Наркомату юстиции УССР) [1766]. Возможно также, что дискуссия на заседании Политбюро подтолкнула «т.т. украинцев» сократить продолжительность судебного процесса, который первоначально планировалось превратить в двухмесячный пропагандистский марафон [1767].