Геерт Мак - Нидерланды. Каприз истории

В римских источниках мы впервые встречаем названия племен, живших в данном регионе. Батавы уже упоминались. На территории современного Лимбурга жили эбуроны. О них пишет Юлий Цезарь, которому пришлось подавлять их партизанские выступления. В нынешней провинции Твенте обитали тубанты. Но самыми необычными, с точки зрения римлян, были фризы и хавки, проживавшие на терпах по всему побережью Северного моря. Фризы занимали территорию от современной Северной Голландии до нынешней провинции Фрисландия, а земли хавков лежали восточнее, в Гронингене и Восточной Фрисландии.

Вскоре должны были возникнуть активные контакты между сравнительно богатыми фризами на севере и римлянами на юге. В музеях Фрисландии и Гронингена все витрины со временем могут быть заполнены римскими украшениями, гребнями, игральными костями, инструментами. Монеты, керамика, статуэтки Минервы и других римских богов — их везде находили в терпах. В деревне Толсум в Гронингене обнаружена даже дощечка для письма с договором о продаже коровы между некими Беесиром Стелсом и Гаргилием Секундом. Если взглянуть на договор глазами юриста, можно отметить интересный момент: опытный Беесир Стеле настаивает на том, чтобы у покупателя не было права на возврат денег, если он позже передумает. Таким образом, крестьянин-продавец, очевидно, был неплохо знаком с римскими правилами заключения торговых сделок. Явно не варвар.

Все вышесказанное не подвергает сомнению тот факт, что приход римлян стал поворотным пунктом в истории Низинных Земель. Первое впечатление от римских легионов должно было быть сокрушительным. Марширующая масса, военный оркестр, яркие цвета туник и плащей, сверкающие шлемы, движущаяся безукоризненным строем кавалерия и пехота. Пушек и другого огнестрельного оружия у римлян, конечно, еще не было, но в остальном могло показаться, будто пара десятков прусских полков где-то из XIX века вступает походным шагом в железный век. Неспешно век за веком протекавшая жизнь по берегам рек и на пашнях в более высоко расположенных частях страны внезапно перестала быть сама собой разумеющейся.

Римский военачальник Гай Веллей Патеркул описал характерный случай, происшедший предположительно во время одной из первых кампаний на берегу одной из больших рек. Он служил в войске полководца, а позже императора Тиберия. «На другой стороне реки, — пишет Патеркул, — сверкало оружие вражеских воинов, которые при каждом движении, каждом маневре наших кораблей сразу же отступали». Один из этих воинов, уже немолодой человек, занимавший, судя по его одежде, влиятельное положение, сел в выдолбленную из ствола дерева лодку и в одиночку выплыл на середину реки, затем он попросил разрешения у римлян пристать к их берегу. Он хотел видеть Тиберия. Ему было позволено. Потом прибывший долго в молчании смотрел на военачальника и сказал, если, конечно, верить Патеркулу, следующее: «У наших воинов не все в порядке с головой, потому что, когда вас нет, они почитают вас как божественных существ, а когда вы есть, они больше страшатся вашего оружия и не решаются отдать себя под ваше покровительство. А я с твоего милостивого позволения, Тиберий, узрел сегодня богов, о которых раньше лишь слышал. За всю мою жизнь я не знал дня счастливее и желаннее».

Посланнику было позволено коснуться руки Тиберия, а затем он поплыл назад на своей долбленке и, как пишет Патеркул, непрерывно оглядывался на полководца, гребя в сторону своих соплеменников.

Низинные Земли сами по себе редко становились целью военных походов. Почти всегда они являлись лишь перевалочным пунктом, этапом далекоидущих стратегических планов. Это верно и для римского завоевания данного региона. В 52 году до н.э. Юлий Цезарь расширил северную границу Римской Галлии до Рейна. В результате не только современные Франция и Бельгия, но и ныне принадлежащие Нидерландам провинции Брабант и Лимбург оказались под властью римлян, и это положение сохранялось в течение почти четырех веков.

Сорок лет спустя, в 12 году до н.э., в Риме приняли решение присоединить и большую часть Германии. Конечной целью императорской кампании была Эльба, предполагаемая новая граница римского государства. Римляне надеялись, что смогут соблазнить германцев — как ранее галлов — своими театрами, храмами, виллами, водопроводом, ореховыми деревьями, вином и другими дарами римской цивилизации.

В этих стратегических планах римлян Низинные Земли играли роль плацдарма. Здесь, благодаря большому количеству рек и озер, можно было легко и безопасно перемещать войска и обозы. Инженеры полководца Друза изобрели даже несколько хитроумных гидротехнических сооружений, ставших первыми крупномасштабными нововведениями в регионе. Кроме прочего, они построили большую буну [1] Буна — поперечная дамба, выдвинутая от берега в русло реки. — Здесь и далее примечания редактора. на том месте, где расходятся Ваал и Рейн, благодаря чему Рейн стал более полноводным и судоходным. При Корбуле, преемнике Друза, был прорыт канал между заводями Рейна и Маасом, так называемый канал Корбула. На возвышенности Хюнерберг под Неймегеном в то лее время построены укрепления для 12-тысячного гарнизона. Другие фортификации появились в Фелзене, под Харлемом, в южноголландском Фалкенбюрхе, под Лейденом и далее вдоль границы империи.

Наступление римских войск должно было проходить строго по направлениям, на плане напоминавшим щипцы. Часть войск, как предполагалось, поднимется на судах через залив Ваддензе к Эльбе, где высадится на берег. Фризы должны были в качестве лоцманов провести корабли по Ваддензе, и они без возражений пошли на это, поскольку сотрудничество с римлянами сулило освобождение от их безмятежной изоляции. Остальным войскам надо было пробиваться через германские леса на восток. По этой же причине был заключен также союз с батавами.

Вначале римская военная операция проходила успешно. В 5 году н.э. легионы, казалось, держали под контролем всю Германию. Наместник приступил, как это уже делалось в Галлии, к формированию органов гражданского самоуправления, и все ждали, что император Август летом 6 года окончательно определит государственную границу по Эльбе. Однако этому не суждено было сбыться. Вспыхнули восстания, сначала на Балканах, а потом и в Германии, на подавление которых были брошены легионы. Наконец, сентябрьским вечером 9 года три лучших легиона, армия, насчитывавшая не менее 20 тысяч воинов, под командованием Публия Квинта Вара, попали в Тевтобургском лесу в роковую западню и были наголову разбиты.

Для римлян Тевтобургский лес стал чем-то вроде 11 сентября нашего времени, психологическим шоком, почти травмой. Предводитель германцев Арминий — известный также под именем Герман Херуск — послал голову Вара вождю дружественного племени, а тот переслал ее в Рим. В столице империи поднялась паника: «Варвары идут!» Престарелый император Август, как гласит предание, неделями бродил по своему дворцу, возглашая: «Квинт Вар, верни мне мои легионы!»