Игорь Стодеревский - Автобиография. Записки офицера спецназа ГРУ

В конце весны 1976 года Москва проводила проверку Среднеазиацкого пограничного округа, штаб его размещался в Ашхабаде. От нашей бригады привлекли две группы, обе возглавили командиры рот. Одной командовал Юра Цыганов, другой я. Юра со своими ребятами шёл через границу в районе г. Кызыл-Арвата, а я в районе Ашхабада.

Как порой странно закручивается судьба. Когда-то я здесь жил, учился. Отец охранял границу. А теперь мне, сыну пограничника, предстояло проверить надёжность этой охраны.

Меня и двух солдат, что я взял с собой, разместили в гостинице на территории какой-то мотострелковой части. Встречал нас с поезда и размещал офицер Ашхабадского разведпункта. Никто в штабе погранокруга не должен был знать для чего мы прибыли. Под вечер появился пожилой полковник пограничник, представитель Москвы. Он поставил мне задачу и вручил деньги на такси.

Нам предстояло, взяв такси, выехать из города и добравшись до железнодорожной станции Анау, это на восток от Ашхабада, уже пешком идти на прорыв границы. Когда мы выехали на восточную окраину Анау, я попросил остановить, водитель заволновался. Тут заволнуешься: ночь, окраина небольшой станции, и три здоровенные морды. А когда, выйдя из машины, мы пошли в ночь, он с любопытством смотрел нам вслед. Так как мы шли в некуда. Я повёл ребят на север, в сторону пустыни Каракумы. Когда машина, развернувшись, ушла, мы тоже повернули на 180 градусов и пошли к границе. Шли вдоль дороги, я не имел права выбирать маршрут, а идти только так, как мне было приказано. Шли весь остаток ночи, прячась в ямы и кусты при прохождении редких машин. Под утро я увидел впереди КПП пограничников, они на нём проводили досмотры машин и людей. Сделав большую петлю, мы обошли КПП и прямо по дороге пошли в сторону кишлака. Уже было совершенно светло, и прятаться было бесполезно. До границы оставалось 5–6 км. Нам была поставлена задача, зайти в кишлак и спросить где граница.

Когда я сказал инструктировавшему нас полковнику, что это глупость. Кто на границе спрашивает, где граница? Он ответил, что проверяют не нашу способность пройти через границу, а пограничников и местных жителей, как последние реагируют на появление чужих людей.

Мы не дошли до кишлака метров 500. нас догнал шедший от КПП легковой автомобиль УАЗ. В машине было только два человека, солдат-водитель и капитан пограничник, как в последствии оказалось заместитель начальника комендатуры. Убегать было бесполезно, вокруг совершенно ровная местность, до сопок километра три. Не дали бы они нам их пробежать. Тогда вход пошёл второй вариант, не предусмотренный Москвичами. В случаи задержания мы сразу должны были представляться, кто мы есть на самом деле. Да и в кармане у меня лежало удостоверение офицера. Но это было слишком просто и не интересно.

Пока нас догоняла машина, я успел ребят проинструктировать. Сказал, говорить, что мы геологи и идём в кишлак за хлебом. А лагерь наш располагается 8 км западнее этой дороге. Почему там, да потому, что по карте было видно, прямой дороги туда нет. Как я уже говорил, в трёх километрах начинались сопки. Они сплошной грядой уходили в обе стороны, и на север и на юг. И получалось, что для того, чтоб попасть в указанную мной точку, надо было проехать до Анау, а затем, выехав на другую дорогу, возвращаться на юг. Уловка сработала. Капитан, выйдя из машины, потребовал наши документы и разрешение на нахождение в нулевой зоне. Есть такая зона впритык с границей. Её параметры не помню. Когда я рассказал ему легенду, он нас обругал, и сказал, что в нулевой зоне надо всегда иметь с собой документы. Но всё-таки довёз нас до магазина, где мне пришлось покупать никому не нужный хлеб. А затем он отвёз нас на КПП, которое мы утром благополучно обошли. Посадив нас в тени дерева, капитан, извинившись, сказал, что придётся подождать, пока они, что-то проверят. Я пытался возмущаться, и как мне кажется, довольно искренно. Предлагал ему проехать к нам в лагерь, где недоразумение будет разрешено. Что он никуда не поедет, это было ясно сразу, и я надеялся, что он нас отпустит.

Без какой либо охраны мы просидели часа два. У меня была мысль оставить ребят, а самому под предлогом, что иду в туалет, сбежать. Всем уйти не получилось бы, с КПП в нашу сторону периодически посматривали. Очень хотелось побегать. Уж не знаю, какая сила удержала меня от этого. И, слава богу. Оказывается, в тот день на границы, был реальный прорыв. И если бы я ударился в бега, могли бы и подстрелить. Но зато за эти два часа я уже основательно проинструктировал ребят. Их задача была всё валить на меня. Они мол, командировочные, из Чимкента, один из них на самом деле был из Чимкента. Ничего не знают, приехали только два дня назад.

Нас забрали и повезли. И я, спустя много лет, опять попал туда, где в детстве меня учили плавать, в комендатуру Комаровку. Сначала по одному допрашивали моих ребят, но они с задачей справились. Их держали минут по пятнадцать. А затем вызвали меня. И допрос уже шёл около двух часов. Я назвал вымышленную организацию. Сказал, где она находится в Ашхабаде, город я знал хорошо. У меня потребовали телефон. Я наобум назвал цифры. Допрашивающий, видимо оперуполномоченный, сразу стал его набирать. Я решил, что видимо уже всё, пора сдаваться. Но мне везло, телефон не отвечал, хоть он и набрал его несколько раз. На, что я резонно офицеру отметил, что сегодня суббота и в конторе выходной, и завтра тоже выходной. Каких только вопросов он мне не задавал, но я ни разу не сбился. Даже рассказал ему, как срочную службу отслужил в Тахта-Базарском отряде, что мы с ним вроде бы и коллеги. Мне это было несложно, ведь я не только бывал почти на всех заставах отряда, и по фамильно знал многих офицеров, но и знал истинное наименование части, а оно секретно.

Когда допрашивающий выдохся, он предложил мне достать всё, что есть у меня в карманах. Вы видели бы его лицо, когда я выложил удостоверение офицера и карту с маршрутом движения. Он аж подпрыгнул на стуле, и спросил, чего же я ему голову столько времени морочил. В ответ я его спросил, какого чёрта он меня не обыскал в самом начале. Ведь никто нам не ставил задачу проверять их способности в допросах.

В штаб округа нас вёз на машине всё тот же капитан. Ему я выразил своё «ФЕ» по поводу того, как он трёх задержанных посадил сзади себя и вёз в комендатуру. Ведь будь мы враги, мы ему и водителю головы отвернули бы за несколько секунд. И потом лови нас на их же машине. «Ну, ты ж меня в округе не сдай» — попросил капитан. На, что я ему ответил, что я не проверяющий, а офицер ВДВ, и мне его «крови» не надо.

Нам категорически запрещалось упоминать даже слово спецназ. Мне в удостоверение, сразу по прибытию в часть после училища, по ошибке записали должность — командир группы. Хотя именно такая у меня должность и была, но это была грубая ошибка строевой части. На одном из строевых смотров проверявший документы офицер это увидел. У меня срочно изъяли и уничтожили удостоверение. А в новом удостоверении уже значилось, что я командир взвода.