Игорь Стодеревский - Автобиография. Записки офицера спецназа ГРУ

Выйдя в точку, где нас должны были забрать. Я сидел на краю арыка, опустив ноги в пробегающую воду. Над головой было не большое чахлое дерево. Большего наслаждения в жизни придумать нельзя. Из подъехавшей машины вышел всё тот же офицер разведуправления и, извинившись, сказал, что в том районе, куда нас послали, никого не было. Они хотели нас перенацелить, но, к сожалению, не было связи, слишком далеко мы ушли. Глупость была менять радиостанции. Но я его чуть не расцеловал, он даже опешил. Думал, что я буду ругаться. А для меня главное было то, что ни я, ни мои ребята выполнение задания не сорвали. На этих учениях, к сожалению, нами управляли люди, далёкие от спецназа. Но науку, в этой пустыне, мы получили хорошую.

Вертолётом долетели до «Николаевки», а дальше, на Чирчик, неизвестно по каким причинам, мы летели в личном самолёте Командующего войсками округа. Это был ИЛ-14 с переоборудованным салоном. Около 12 часов мы уже приземлились дома. Так, что мы отсутствовали всего 26 часов, но запомнились они нам на всю жизнь.

В салоне самолёта командующего и у вертолёта работавшего с нами.

Камни «и рту это так, для самообмана. Впрочем, кто был в пустыне, знает эту уловку с камешками, не так пересыхает во рту.

Семеро смотрят на командира, ждут решения. А он, капитан Стодеревский, всматривается в карту, пытаясь хоть что-то найти для себя в этом однотонном квадрате цвета змеиного яда.

— Даже жмеи ждесь не нолжают, — шепелявя из-за перекатывающегося во рту голыша, смешно произносят рядовой Михаил Каракоз.

Не до смеха.

Днем не определишь наверняка точку стояния. Но не ждать же ночи и звезд?

Если верить летчикам, их разведгруппу выбросили вот здесь. Тогда впереди по маршруту балки урочища, а еще через семь километров — мазар и развалины. Но пройдено двадцать, а ни того, ни другого. Пусто.

Пустыни бывают разные. Редко одна похожа на другую. Свои пески и свой «язык» барханов, свой звон и зной. Эта как стол. Однажды с группой десантников я уже проходил опаленным ее краем. Краем, и то надолго запомнится. Разведгруппа Стодеревского шла сейчас к центру пустыни.

Стодеревский спрятал карту, приняв решение.

— Воду — но команде. Дозорным азимут…

Он взял южнее. Так будет длинней маршрут, но зато они «зацепят» край шоссе.

К шоссе под острым углом вышли через три часа. Чуть раньше в бинокль Стодеревский различил мазар и маячившую возле него фигуру солдата. Оставив группу, он вышел к мазару одни.

Солдат обрадовался неожиданному собеседнику. Да он и раньше не унывал. У него в машине вода. Он водитель командира ракетного дивизиона, сейчас возит корреспондента окружной газеты, а машина сломалась, и офицер уехал на попутной, — пришлет подмогу, это здесь, недалеко, вон там дивизион.

Все это Стодеревский узнал за две минуты. Вот уж, действительно, не водитель, а находка для разведчиков Ведь они ищут именно этот дивизион.

— Мы вас охраняем, сказал Стодеревский, учуяв появившуюся но взгляде солдата запоздалую настороженность.

— Да, нас охранять — это тоже ответственное дело, — заважничал солдат…

«Стоянка у «противника» здесь временная, определил Стодеревский. Где же встанут они?»

Снова раскрыта карта. Район отметается за районом. То нет воды, то нет дороги. Стодеревский берет в расчет рельеф местности, проходимость машин, возможности для маскировки.

«Здесь», — решает он. Но, помедлив, ставит на карте еще одну точку, в пятидесяти километрах от первой.

— Вперед!

Десантники идут след в след, цепочкой Замыкающим рядовые Анвар Бахтеев и Михаил Каракоз. Эти двое помоложе. Но и им не легче: песок, словно живой, струится, наполняя оставленный след.

Скорей бы вечер к скатилось с неба солнце. Такое чувство, что ты несешь на плечах этот расплавленный шар.

... Вечером «противника» в первой точке не оказалось. «Противник» ведь тоже что-то умеет предугадывать.

Стодеревский рассчитывает новый маршрут. Пугают не километры, хотя уведут они в глубь пустыни. Кончилась вода — это самое трудное.

— Значит, так,— говорит он десантникам,— До точки предполагаемого месторасположении «противника» одиннадцать часов пути. Выдержим? Вода будет в конечном пункте маршрута.

Десантники встали.

Был ли риск? Каждый, знающий пустыню, скажет: «да». Каждый, знающий капитана Стодеревского и его подчиненных, скажет: «нет».

Кто-то из офицеров-сослуживцев так в шутку охарактеризовал Стодеревского: «Сто девяносто сантиметров доброты при девяноста килограммах мускулов.» Бытует у спортсменов и десантников понятие «лишний вес». А Игорю Юрьевичу и этих девяноста мало. Каждый в части знает о его свинцовом поясе. Ежедневно утром и вечером надевает его на себя для четырехкилометровых пробежек. А свинца там без малого двадцать килограммов.

Боксер, он зажег солдат этим видом спорта, и теперь в роте пятеро перворазрядников, а двое — кандидаты в мастера. И шесть перворазрядников но самбо. И, каждый, ставя в пример командира, стремится выполнить нормативы первого разряда но легкой атлетике, парашютному спорту, стрельбе.

В общем, риска, если знать десантников роты Стодеревского, пожалуй, не было. Были трудности, но только они.

Капитан Стодеревский, рассчитывая маршрут, учел все. Жила надежда, что хотя бы одни из пяти, что на карте, колодцев окажется цел. Быстро плавилась и густела ночь над раскаленной пустыней, На смену жаре пришла духота. В таких песках нет не только птиц и змей, но даже ветра.

Песок вяжет ноги. Клянешь его, но ждешь песка, как асфальта, когда попадаешь в топи солончака. Корка рушится, проваливается, а под нею пыльная пудра. Двести-триста метров тянется солончаковый «язык».

Пустыня ровна, как стол, но в ней легко закружиться. Верь не чувству, а компасу. Ориентиром — звезда, Десять минут ходьбы — новая звезда: небо кружит свой свод над пустыней.

Первый колодец. оказался пуст. Это Стодеревский понял издали. Раз не закрыт, значит, пуст. Лишь основание из камня белеет в ночи. Посветили фонариком — метра три глубины и сухой песок.

Снова курс на звезду.

Ко второму вывел группу точно.

— Шире шаг!

Не сказал солдатам, что здесь был колодец. Был. А сейчас они прошли низиной, лишь яма, даже троп не осталось.