Михаил Колесов - От Симона Боливара до Эрнесто Че Гевары. Заметки о Латиноамериканской революции

«Военная зависимость»: военные операции не могут планироваться на данный день с месячным опережением, согласно установленному национальному политическому календарю: президентские или парламентские выборы, сессии Конгресса, различные ассамблеи, официальные поездки. Планы военной кампании должны разрабатываться теми же, кто должны их реализовывать, и в сотрудничестве с политическим руководством, которое должно иметь глубокое, тактическое, детальное знание военных вопросов. Но без этих знаний политическое руководство само не может выработать военных планов и затем передавать их своему военному аппарату для того, чтобы он воплощал их на практике, «как клиент отправляет распоряжение «метрдотелю», чтобы он передал его поварам».

Ошибка номер три: «отсутствие единого командования ».

Дебре обращает внимание на то, что отсутствие генерального плана акции делает невозможным для главного командования координирование задействованных средств. Отсутствие единого командования ставит революционные силы в положение «обслуживающей артиллерийской детали без основного управления огнем», в положение «нахождения на линии атаки без основного управления атакой»: «атакующие падают на землю, стреляют вслепую и погибают ни за что». К этому бесполезному убийству приводит отсутствие централизованного исполнительного военно–политического руководства.

Он согласен с тем, что «Фронт» и «Партия» — это две руки: вооруженной руке соответствует легальная, мирная рука. Как координировать действия обеих? Еще труднее: как координировать два крыла вооруженного аппарата, городскую герилью и подпольное сопротивление в городах? Лишь руководство, спаянное и крепкое, вооруженное разумным стратегическим планом на долгое время, движимое безошибочным политическим анализом, может координировать эти два аспекта непосредственного действия; по крайней мере, необходимо, что бы оно существовало, что бы избежать гибели. Оставаясь в городе, политическое руководство будет неизбежно разгромлено или «выбито из седла» репрессиями.

После убийства в г. Сантьяго де Куба руководителя городского подполья Франка Паиса Че записал: «…Мы начали новую эпоху, выраженную молчанием псевдооппозиционных попугаев и диких убийств, творимых батистовцами по всей Кубе, которая ставит на ноги войну».

«Это абстрактное политическое руководство трансформирует революционное движение в подвешенную марионетку», — пишет Дебре. В ситуации войны колебание «наверху», в «голове», может вызвать бесконтрольный террор в городе и бандитизм на селе. Независимые и анархические акции в городе могут компрометировать не только планы герильи , но и сам смысл освободительной борьбы.

«Главное нужно уточнить, — писал Че Гевара еще в 1960‑м, — что городская герилья никогда не может появиться сама по себе. …Городская герилья будет прямо подчиняться приказам начальников, находящихся в других зонах. Так что, функция этой герильи будет не доводить до конца независимые акции, а согласовывать их с предварительными стратегическими планами».

Он считал, что терроризм в городе не может играть решающей роли и таит в себе иногда политическую опасность. Но если он подчинен основной борьбе, т. е. борьбе в деревне, он имеет, с военной точки зрения, стратегическую ценность: сковывает тысячи вражеских солдат, блокирует большую часть репрессивного аппарата.

В «Партизанской войне» Че ясно определил свое отношение к терроризму:

«…Нужно четко различать саботаж как революционную, высокоэффективную форму борьбы и террор довольно неэффективный способ вообще, порочный по своим последствиям, поскольку он во многих случаях приводит к гибели ни в чем не повинных людей, а наряду с этим и к гибели многих патриотов, принимающих участие в революционном движении. Террор является ценным фактором тогда, когда его используют для расправы с каким–либо высокопоставленным главарём угнетателей, известным своей жестокостью, особыми «заслугами» в проведении репрессий и другими подобными качествами. Ликвидация такого главаря приносит только пользу. Однако прибегать к террору для устранения рядовых людей из лагеря противника ни в коем случае не следует. Это приводит только к новым репрессиям и жертвам».

Он признавал, что существуют различные оценки террора. «Многие считают, что усиление полицейских репрессий в результате актов террора мешает установлению легальной и полулегальной связи с массами и препятствует их объединению для развертывания действий, необходимых в определенный момент. Само по себе это правильно. Однако случается и так, что в некоторые периоды гражданской войны и в определенных населенных пунктах репрессии со стороны властей и без того настолько сильны, что вся легальная деятельность по существу подавлена и действия народных масс становятся невозможными, если они не поддерживаются оружием. Поэтому при решении вопроса о применении средств этого типа следует заранее учитывать, будут ли полученные результаты полезны для революции. Что же касается саботажа, он всегда является эффективным средством. Не следует, однако, прибегать к саботажу в том случае, если вывод из строя оборудования и машин лишь оставляет людей без работы и в то же время не оказывает никакого влияния на нормальную жизнь населенного пункта в целом».

С первого дня кубинской революции Фидель Кастро применил ясную стратегию: главный акцент должен был ставиться на консолидацию сельской герильи , на Повстанческую армию. «Один лозунг должен быть сейчас наиболее правильным: все ружья, все пули и все ресурсы для Сьерры». «Горы пролетаризируют буржуазию и крестьян, а город может обуржуазить даже пролетариев».

Дебре продолжает эту стратегическую мысль. Разобщенность сельской герильи, отсутствие единого командования и централизованного руководства благоприятствует преждевременному созданию различных очагов. Это раздробление ослабевает больше герилью , чем репрессивную армию. Отсутствие единого и признанного исполнительного руководства вооруженной борьбы провоцирует, таким образом, рассредоточение сил, а рассеивание, в свою очередь, задерживает появление единого командования. Это препятствование формированию единого руководства может быть преднамеренным со стороны партии, для которой наличие герильи придает престиж и позволяет «говорить громким голосом и выдвигаться на сцену власти».

Дебре обращается к тому, что он называет: «искусственное руководство импровизированным политическим Фронтом». Один из наиболее распространенных механизмов компенсации отсутствия единства в командовании состоит в выдвижении «Национального фронта», которому официально будет доверено руководство «вооруженной рукой». Вкладывается значительная энергия в создание «фронта–фантома», состоящего, в сущности, из партии, которая его формировала; фабрикуются «с ног до головы» организации, созданные за счет сил самой партии; ищутся известные прогрессивные «независимые персонажи», чье имя может «умалчиваться для украшения мистификации». «Нельзя путать войну с пропагандой. Ни один искусственный фронт не может заполнить пустоту военного и политического руководства. Желание прикрыть одну пустоту другой не упраздняет первую, но добавляет вторую».