Михаил Колесов - От Симона Боливара до Эрнесто Че Гевары. Заметки о Латиноамериканской революции

Принципиальным вопросом во время гражданской войны в Аргентине (Рио де ла Плата) была борьба между «унитариями» (сторонниками сохранения единого государства) и «федералистами» (отстаивающими право провинций на самостоятельность). Так, Сармьенто был последовательным «унитарием»:

«Республиканец тех времен говорил, что «власть — это не что иное, как договор между правителями и управляемыми ». …Власть основывается на не подлежащем осмыслению признании того, что нация есть явление постоянное. Там, где начинают думать и проявлять свои желания, нет власти — подобное переходное состояние называется федерализмом; вслед за революцией и последующей сменой формы правления всякая нация переживает период, когда даёт о себе знать стремление к федерации».

С этой точки зрения он оценивал ситуацию в стране, которой собственно ещё не было.

«За власть в Республике боролись две унитарные силы: одна обосновалась в Буэнос — Айресе и опиралась на либералов провинций; другая своим источником имела пампу и опиралась на каудильо, которым удалось добиться власти в городах; одна была силой европейской, цивилизованной, конституционалистской, другая — американской, варварской, вестницей произвола».

В связи с этим он точно подметил: «Ведь, как и любая вера, политические идеи требуют всеобщего распространения, и плох тот верующий, не желающий, чтобы верили в то, во что верит он».

На страницах его книги «Факундо» встречаются очень интересные высказывания по поводу института власти и такого средства её удержания как террор. Для формирующейся государственности освобождающихся испанских и португальских колоний это было очень важно.

Так, например, он весьма проницательно заметил, что красный цвет в истории всегда был символом диктатуры и террора. «Накидка римских императоров, символ диктаторской власти, была пурпурной, алой».

«Зло подлежащее устранению, порождается властью, которую начинает трясти от ненависти и страха в присутствии мыслящих и образованных людей, и для дальнейшего существования ей необходимо удалить их или уничтожить. Зло порождается самим порядком, при котором свободой воли и действий располагает лишь одна личность… — писал Сармьенто. — «Каждый сам за себя — власть палача для всех» — только такой вывод можно извлечь из жизни порабощённых народов».

Вспоминая террор 1793 года во Франции, он утверждал, что тот был следствием, а не орудием. «Робеспьер отправлял на гильотину дворян и священников не для того, чтобы создать себе имя и подняться к власти по горе трупов. Суров и непреклонен был дух Робеспьера, который считал необходимостью удалить у Франции все ее аристократические органы во имя укрепления революции. Пусть наши имена, — говорил Дантон, — будут прокляты, но мы спасем Республику». И продолжал, имея в виду диктаторский режим Росаса в Аргентине: «Террор в нашей стране есть изобретение властей для удушения сознания, любого проявления духа города, в конечном счёте, чтобы принудить людей признать органом мысли сапог, наступающий им на горло. Это месть тёмного человека, кинжалом мстящего за презрение, которое — это ему известно — вызывает его посредственность в обществе, что бесконечно выше него. …Калигула знал себе цену последнего из римлян, однако, попирал их своей пятой».

Но тиранов создает сам народ, справедливо считал Сармьенто: «В истории каждого народа бывает роковой момент, когда противоборствующие партии, устав от борьбы, хотят лишь одного — передышки, отдыха, которого были лишены долгие годы, и они готовы заплатить за него даже ценой свободы и идеалов. В такие моменты рождаются тираны, и основываются династии и империи». В связи с этим он напоминал, как Франция сама отдалась во власть Наполеона.

В 1835 г. аргентинское правительство Хуана Мануэля де Росаса провозгласило протекционистский таможенный закон. Промышленность и флот переживали расцвет. Англия послала свой флот и объявила блокаду Аргентине. В 1852 г. де Росас был свергнут, и бежал в Англию. Фелипе Варела поднял восстание («монтонерос») на юге Аргентины против Буэнос — Айреса (жить в провинции означало быть «нищим, лишенным родины, свободы, прав»).

Сармьенто принимал активное участие в борьбе против диктатора Росаса. После его свержения он был назначен губернатором провинции Сан Хуан, затем военным министром при президенте Бартоломе Митре, а затем стал президентом страны (1868–1874). Как и другие либералы, он видел в крестьянских отрядах «монтонерос» лишь варварскую силу, выражение отсталости и невежества, анахронизм диких пастухов, выступающих против городской цивилизации, бунт пончо и чирипа [плащ–одеяло] против сюртука, копья и ножа — против регулярной армии, неграмотности — против просвещения. В своей книге «Варварство и цивилизация», посвященной одному из наиболее знаменитых каудильо гражданской войны Хуану Факундо Кироге, писатель подробно описывает образ жизни, нравы и традиции гаучос и психологию их вождей. «…Гаучо станет преступником или каудильо, в соответствии с тем, какой поворот получат события в тот момент, когда он приобретает известность. …Аргентинский каудильо — это Магомет, который, если б ему вздумалось, мог бы изменить господствующую религию и основать новую».

В 1861 г. Сармьенто писал Президенту Аргентины Бартоломе Митре, который, начиная с 1862 г., вел истребительную войну против провинций и их вождей: «Не жалейте крови гаучо, кровь — единственное, что у них есть человеческого. Их кровь — удобрение, которое надо обратить на пользу страны». Он был назначен командующим действующей армией, и войска двинулись на север, чтобы убивать гаучос , «этих двуногих животных столь порочного нрава».

Варела умер в нищете от туберкулеза в 1870 г.

В Мексике («Новая Испания») борьбу за независимость в 1810 г. возглавил священник Мигель Идальго (род. в 1753 г.), но попал в плен и был расстрелян в 1811 г. В 1813 г. Хосе Мария Моралес созвал «Чильпансигский» Конгресс, который принял Декларацию о независимости страны и Конституцию (1814 г.). В 1815 г. Моралес попал в плен и был расстрелян. В 1816 г. началась повстанческая партизанская борьба под предводительством Гуадолупе Викториа и Васенте Герреро. 24 февраля 1921 г. поднялось восстание против испанцев, к сентябрю было ясно, что вопрос о независимости Мексики предрешен. В мае 1822 г. командующий испанскими войсками Итурбиде провозгласил себя императором Августином I. Но в марте 1823 г. он отрекся от престола, и была провозглашена Республика, президентом которой стал Г. Викториа. В 1836 г. Соединенные Штаты захватили весь мексиканский район Техаса, через двенадцать лет они присоединили к себе территории Калифорнии, Новой Мексики, Аризоны, Юты, Невады и Колорадо.