Петр Шелест - Да не судимы будете. Дневники и воспоминания члена политбюро ЦК КПСС

Для разговора пригласил к себе секретаря ЦК КПУ, ведающего идеологическими вопросами, Овчаренко и заведующего отделом науки и высших учебных заведений ЦК КПУ Цветкова. Рассматривали вопросы, связанные с работой научных учреждений, высших учебных заведений республики. Пришли к заключению, что нам надо больше изучать состояние преподавания, улучшения содержания лекций на экономических, гуманитарных кафедрах и факультетах в университетах и вузах республики. Особое внимание надо обратить на состояние дел в Киевском университете имени Т. Г. Шевченко. Здесь по-прежнему немало недоразумений, политических вывихов, распространение разного рода листовок и прокламаций. И все это делается не со стороны студентов или преподавателей, а со стороны посторонних посетителей, так как в университет имеется свободный доступ. Принято было решение ограничить свободное посещение здания университета.

Всем составом политбюро и аппаратом ЦК КПУ рассматривали проект архитектурно-художественного сооружения и оформления Корсунь-Шевченковской панорамы — места разгрома крупного немецко-фашистского военного соединения. И строительство обелиска в ознаменование города-героя Киева. По обоим проектам было сделано много деловых, конкретных, полезных, рациональных замечаний.

Снова состоялась встреча и беседа с О. Т. Гончаром. Он просил дать поручение группе грамотных, квалифицированных, объективных товарищей разобраться с «оценкой» романа «Собор», данной в газетах «Заря» (Днепропетровская область) и «Житомирский комсомолец». Пообещал. Дано задание группе квалифицированных объективных товарищей проанализировать весь критический и позитивный материал, что касается оценки произведения, и все материалы представить в ЦК КПУ. В тактичной и настоятельной форме высказал ему замечания о его слишком самоуверенном мнении по некоторым вопросам, которыми он сам мало владеет. Порекомендовал быть более осмотрительным и осторожным. В противном случае его могут спровоцировать и использовать в неблаговидных целях. Олесь Терентьевич поблагодарил меня за откровенный разговор и совет.

Зашел разговор о создании музея Запорожской Сечи на острове Хортица. Гончар к этой идее и замыслу отнесся с большим интересом и принял активное участие в подготовке материалов, внес ряд разумных предложений.

Из информации Ю. Ильницкого и В. Никитченко (КГБ) мне стало известно, что В. Биляк и А. Костелянский из Словакии высказали желание в Ужгороде встретиться со мной. Было бы хорошо получить информацию о состоянии дел в Чехословакии из первоисточников. Но мне сделать это самостоятельно, без разрешения Москвы, нельзя.

30 апреля.В канун праздника Первого мая я позвонил Л. Брежневу, поздравил его с наступающим праздником. Изложил свои соображения о возможной моей встрече в Ужгороде с Биляком и Костелянским по их просьбе. На мое сообщение реакция у Брежнева была какой-то беспокойной, настороженной, даже настроение как-то понизилось. Он только и нашелся сказать: «Лучше было бы, если бы Биляк и Костелянский для встречи с тобой приехали в Киев». А как они могли это сделать, под каким предлогом, Л. Брежнев даже не подумал. Так этот вопрос и остался открытым. Хотя позже все же мне пришлось в Ужгороде встретиться с А. Костелянским и В. Биляком. Но время было упущено.

В майские праздники не работать три дня — это расточительство драгоценного времени!

4–7 мая.В Киев мне позвонил Л. И. Брежнев и сообщил, что в Москву предстоит приезд чехословацких руководителей А. Дубчека, А. Черника, Ю. Смрковского, В. Биляка. Первоначально эта встреча руководителей двух стран намечалась в Киеве. Дела в Чехословакии так далеко зашли, что эта встреча мало что даст. Но посмотрим — жизнь покажет, время внесет коррективы.

Мне позвонил Л. Брежнев, просил 7 мая быть в Москве, в ЦК КПСС, где состоится совещание с участием В. Гомулки и Т. Живкова по чехословацким событиям. Брежнев попросил меня взять с собой Ю. Ильницкого, первого секретаря Закарпатского обкома партии. Он может многое рассказать того, что мы не можем получить из официальной информации. Вынашивается «идея» всеми силами действовать через Словакию. Возможен вылет группы товарищей в Братиславу (что маловероятно). До поздней ночи изучал все материалы по Словакии. В Чехословакии действительно обстановка довольно сложная и противоречивая, а мер мы не принимаем никаких, кроме пространных разговоров.

Утром 7 мая в кабинете Л. Брежнева проходило совещание по чехословацким событиям, совещание носило острый характер. В. Гомулка и Т. Живков настаивали на самых срочных мерах по нормализации обстановки в Чехословакии. На совещании выступил Ю. Ильницкий. Он много рассказал о том, что действительно происходит в Чехословакии: партийный актив, органы государственной безопасности бьют тревогу, что в Чехословакии идет разгул правых элементов, не исключается вопрос участия в этих акциях иностранных разведок по наведению «мостов» между Западом и Востоком. Ильницкий рассеял брежневскую иллюзию действовать через Словакию. Не поможет и поездка в Братиславу: по этому вопросу не было ничего подготовленного, проработанного, кроме желаний.

В своем выступлении В. Гомулка высказал столько горьких слов и логических доказательств, что все это вызвало у Брежнева какую-то растерянность. Гомулка говорил: «Дальше работать с Дубчеком так, как вы, товарищ Брежнев, — это безнадежный случай. Ваша «политика целования» ни к чему хорошему не может привести. В Чехословакии сейчас открыты клапаны, но взрывные силы политической и социальной демагогии были накоплены и раньше. В особенности они проявились после январского Пленума ЦК КПЧ, когда к партийной власти пришел А. Дубчек. Большинство членов КПЧ не только не выполняют программу своей партии, но они ее и не знают. В стране политическая анархия, которую используют путаники разного политического толка и прямые враги социалистического развития страны. Газеты «Смена» и «Праце» в руках каких-то мерзавцев, которых контролирует и направляет зарубежная разведка. Тактическая линия Дубчека «дружбы с Советским Союзом и социалистическими странами» — это только ширма.

В КПЧ существует второй ЦК, и он руководит всеми средствами, в том числе массовой информации, созданием разного рода клубов, расчищает путь контрреволюции в Чехословакии. Здоровые силы в КПЧ и ЦК имеются, но их некому возглавить, а мы по этому вопросу ничего не делаем. Ясно видно, что Дубчек самовлюбленный, политически близорукий, беспомощный. Он, по существу, является сам «знаменем» правых сил, которые ведут страну к «ползучей контрреволюции в стране». В своем выступлении Т. Живков отметил: «Действие клубов разного толка — это не что иное, как попытка формирования партий разного толка и направлений. Первомайская демонстрация, особенно в Праге, показала, что правые ревизионисты, контрреволюционные элементы начали явно брать верх, а противодействия им со стороны ЦК КПЧ, и прежде всего его руководства, нет». На совещании отмечалось, что «Программа действий» [109], утвержденная апрельским Пленумом ЦК КПЧ, поощряет активную деятельность правых сил в партии. Сами здоровые силы партии «Программу действий» оценивают как «небольшой нуль».