Валерий Шамбаров - Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства

Иван Васильевич озаботился и защитой подданных, которых охомутали долгами. Снижались «росты» (проценты), продлевались сроки возврата долгов. В 1558 г. было запрещено обращать в холопство служилых людей. А простолюдинов ограждали от насильственного порабощения. Отныне человека можно было считать холопом только на основании кабалы, оформленной в земском или губном учреждении. И беглым признавался лишь тот, чей хозяин мог предъявить такую кабалу. Все эти реформы сопровождались созданием новых правительственных учреждений. Кроме Разбойной избы, появились другие аналоги министерств и ведомств – Поместная, Разрядная, Стрелецкая, Холопья, Ямская, Конюшенная, Бронная избы. Для приема налогов, собираемых земскими властями, в Москве были образованы другие ведомства, «четверти».

Иван Васильевич выводил все важнейшие вопросы из ведения бояр! Передавал их дьякам, профессиональным чиновникам. Аппараты приказов были небольшими, по пять-шесть дьяков и подьячих и несколько писцов. Но они принялись кропотливо и компетентно наводить порядок по порученным направлениям. Начальники ведомственных учреждений получили доступ к царю. Через них к государю стали поступать жалобы и заявления по их профилю. Челобитная изба Адашева утрачивала монополию на расследование всех вопросов. При этом государь вернулся к практике своего отца – лично судить тех, кто не смог найти удовлетворения в низших инстанциях. В целом же реформы Ивана Васильевича превращали Россию в новый, доселе не существовавший тип государства, земскую монархию. Сильная и централизованная вертикаль власти, а наряду с ней – развитое самоуправление на горизонталях.

Это дало прекрасные результаты. Быстро стало развиваться предпринимательство, торговля, повысились доходы казны. Продолжались и победы над внешними противниками. После Казанского ханства было покорено Астраханское. Россия закреплялась на Кавказе. Против Крыма оказались очень действенными рейды флотилий с Дона и Днепра. Видя такие успехи, в подданство Ивана Васильевича перешли днепровские казаки во главе со своим гетманом, князем Вишневецким. А хан пребывал в панике. Взывал к султану, что его раздавят вслед за казанцами и астраханцами. Помериться силами попытался шведский король, однако и его вразумили несколькими походами, он взмолился о мире.

Но враждебно вел себя Ливонский орден. Нарушил прежние договоры, пресек русскую торговлю через свою территорию, не пропускал товары, иностранных специалистов. Порушил православные храмы. За такие действия следовало наказать. Правда, не завершилась война с крымцами. Сражаться на два фронта было тяжело и опасно. Прежние русские государи всегда старались примириться с одним из неприятелей, хотя бы на время. Кроме того, Ливония была слишком уж лакомым куском, обеспечивала выход к Балтике. В борьбу за нее могли вмешаться та же Швеция, Литва, Польша, Дания.

Однако правительство Избранной рады настояло, что надо одновременно вести две войны. Операции против Крыма следовало продолжать до полной победы, прогнать хана и превратить полуостров в христианское княжество. Адашев вскружил голову гетману Вишневецкому, что сделает его удельным князем на отвоеванных землях, может быть, и в самом Крыму. Что же касается Ливонии, царя убедили – война будет легкой и скоротечной. Орден слаб. Одна экспедиция, и он согласится на любые уступки. Битая Швеция не рискнет вступиться. А чтобы не вступились литовцы с поляками, временщики разработали комбинацию: в качестве компенсации предложить королю Сигизмунду союз против Крыма. Ханство досаждало обеим державам, его разгром всем принесет облегчение. А за это благодарный король признает интересы русских в Прибалтике.

Избранная рада принялась действовать по своему плану так уверенно, будто договоренности уже достигнуты. Ливонцы, в общем-то, осознали, что им угрожает. Задергались, просили извинений, соглашались восстановить храмы, торговлю, даже платить дань царю. Хан Девлет-Гирей тоже прислал делегатов, предлагал мириться. Но Адашев сорвал те и другие переговоры. С ливонцами разругался после формальных придирок. А обращение из Крыма вообще не стал рассматривать и выносить на обсуждение Боярской думы. Были высланы отряды Вишневецкого и Ржевского «воевать Крым». Им также поручалось отбивать литовских подданных, которых татары угоняли с Украины.

А к Сигизмунду поехала московская делегация. Извещала, что Россия по собственному почину уже начала помогать ему и его людям. Предлагала совместными усилиями сокрушить ханство. Мало того, московское правительство выражало готовность заключить «Вечный мир». А эта проблема была давней и непростой. Польские короли до сих пор считали «своими» русские земли, отвоеванные у них предками Ивана Васильевича. Но и московские государи объявляли себя наследниками земель Древней Руси, захваченных поляками и литовцами. Теперь было объявлено – царь ради братского союза готов «поступиться своими вотчинами», отказаться от наследственных прав на Белоруссию и Украину.

Татары и впрямь настолько терроризировали Литву, что шляхта и население восприняли предложение о союзе с восторгом. Наших послов носили на руках, в их честь устраивались пиры и праздники. Король, казалось, был просто счастлив. В Москву поехали ответные делегации. Произносились пылкие речи о «христианском братстве». Сигизмунд в своих письмах к Ивану Васильевичу рассыпался в выражениях любви, соглашался на союз, обещал прислать полномочное посольство для его заключения. Но… это было не более чем ложью.

Как выяснилось позже, король был вовсе не заинтересован в крушении Крыма. Ханство считалось необходимым противовесом России (литовские вельможи проболтались об этом русским послам). Да, татары разоряли Литву. Но они угоняли простых мужиков, баб, девок – а много ли стоят судьбы каких-то крестьян в большой политике? Зато татар можно было использовать против русских. Уступать царю Ливонию Сигизмунд и подавно не собирался. Его послы в Москве всего лишь пускали пыль в глаза. В это же время король заключил тайный союз с Девлет-Гиреем.

Велись секретные переговоры с ливонцами, шведами. К альянсу примкнули папа римский и германский император – он согласился отдать Ливонию «под защиту» Сигизмунда. Против нашей страны составлялся грандиозный международный заговор. А в случае наступления на Крым по планам Адашева и Сильвестра в войну против России вступала еще и Турция. Кстати, в это же время, в 1557 г. в России вдруг появился Шлитте – тот самый саксонец, которого Избранная рада 10 лет назад посылала на Запад. Просидев долгое время в тюрьме Любека, он каким-то образом бежал. Привез в Москву давние предложения папы и императора об унии и союзе против Турции. Царь подобные поползновения, естественно, отмел. Но мы видим, что политика Избранной рады очень хорошо совпадала с западными пожеланиями.