Валерий Шамбаров - Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства

Россия шла в расставленную для нее ловушку! Что это было со стороны временщиков? Головокружение после прошлых побед? Грубые дипломатические ошибки? Или?.. Впрочем, поначалу казалось, будто советники государя были правы, предложили самый выигрышный сценарий. В 1558 г. ливонцев разбили вдребезги, взяли у них 20 городов. Орден балансировал на грани полного падения. Крымский хан пробовал ударить в спину, но его отбросила русская конница, а морозы в степях довершили катастрофу. Девлет-Гирей понес огромные потери, снова направил послов мириться. Но тут-то подали голоса другие державы.

В марте 1559 г. в Москву пожаловало посольство Литвы. Ждали, что оно прибыло заключать «Вечный мир» и союз. Но вместо этого послы потребовали… вернуть Смоленск! А король в своем послании указал, что он «запрещает» русским «воевать Ливонию», отданную императором под его покровительство. Узнав о таких претензиях, царь прервал переговоры. Указал, что ливонцы данники России, а не Литвы, их наказывают «за неверность, обманы, торговые вины и разорение церквей».

Вслед за литовцами прислал вдруг дипломатов император Фердинанд. Требовал не трогать Прибалтику. Появились шведские послы, предложили посредничество в примирении с Ливонией. Их отшили, но тут же возникли другие миротворцы, датчане. Послы короля Фридерика II объявили, будто он хочет «дружить», но требует отступиться от Эстонии, якобы издревле принадлежащей датчанам. Московские дипломаты выразили удивление и объяснили, что владения Фридерика «Дания и Норвегия, а других не ведаем», поэтому королю лучше не вступаться в российские сферы интересов. Но послов отрицательный ответ ничуть не смутил. Оказалось, что в Дании предвидели отказ, и послы имели вторую, запасную инструкцию. Предложили свое посредничество в ливонском урегулировании.

Все, в общем-то, было понятно. Но совсем непонятным стало поведение русской стороны. Адашев, возглавлявший переговоры, с какой-то стати… согласился. Вместе с датчанами взялся вырабатывать условия мира. Были повторены прежние требования: орден должен признать себя вассалом царя, платить дань, открыть свободу торговли для наших купцов, в нескольких прибалтийских городах размещались русские гарнизоны. Датчане обязались уговорить ливонцев на эти пункты. А чтобы все утрясти и оформить, Россия объявляла перемирие с мая по ноябрь 1559 г. В Ливонии в данное время царили полный разброд и паника, многие орденские чины и города склонялись к капитуляции. И вдруг им подарили передышку на целых полгода! Верная победа была упущена…

Но и во внутренней политике бояре не смирились с попытками государя ограничить их полномочия. Дума действовала в обратном направлении, ведь ее приговоры были равноценны с царскими указами. А Избранная рада подбирала под себя и новые структуры управления. Расставляла в руководство приказов своих людей. Продвигала их на командные посты в армии. Она чувствовала себя до такой степени уверенно, что сама предприняла атаку на права государя!

Мы уже отмечали, что у Ивана Васильевича и Атастасии вслед за царевичем Иваном родился второй сын, Федор. Как полагалось, для ребенка был составлен «двор», на его содержание отвели земельные угодья. А вскоре князь Прозоровский возбудил иск по поводу спорных земель. Ответчиком выступал князь Сицкий. По княжеским меркам, иск был пустяковым, на 150 четвертей (около 250 гектар). Но… дело в том, что Сицкий был женат на сестре царицы и представлял не свои интересы, а младенца Федора! И при этом Боярская дума запретила царю рассудить тяжущиеся стороны! Составила собственный суд. Мало того, обязала Ивана Васильевича быть ответчиком и дать показания перед судьями. Выиграл, разумеется, Прозоровский…

Спрашивается, так ли важны были 150 четвертей? Нет, важен был прецедент! Царь должен подчиниться закону. Не духу самодержавного русского права, а букве, как на Западе. Разумеется, Прозоровский не осмелился бы затевать столь необычное для России дело без мощной поддержки. Его иск являлся преднамеренной провокацией. Именно на «пустяках» следовало утвердить правило, что царь всего лишь должностное лицо. Закон выше царя, а принимает законы и следит за их исполнением Дума, которая, таким образом, становится аналогом польско-литовского сената. А дальше уже она будет руководить государем и управлять государством.

Избранная рада тихой сапой подвела Россию к перепутью! К той точке, за которой самодержавие выхолащивалось, а государство сворачивало к совершенно иной форме правления, аристократической олигархии. Но чтобы осуществить такой поворот, имело важное значение – как дальше пойдет война? Ведь победы укрепляли авторитет царя. Значит, и его власть. Но поражения могли подорвать ее…

Сейчас правительство Адашева и Сильвестра доказывало, что война с Ливонией фактически уже выиграна. А перемирие требуется для того, чтобы сосредоточить все силы против Крыма. Даже возможность переговоров с ханом демонстративно отвергли. Прибывших от него послов арестовали и отправили в ссылку. Войска из Прибалтики перебрасывались на юг. Под руководством Адашева составлялись и зачитывались воззвания о крещении св. князя Владимира, о восстановлении креста над древним Херсонесом…

К чему это привело бы на самом деле? Мы с вами можем точно ответить на данный вопрос – на примерах катастрофических крымских походов Голицына в 1687 и 1689 гг., когда десятки тысяч воинов полегли в бескрайних степях без всяких боев, от зноя, жажды, болезней. А ведь при Голицыне граница России лежала на 400–500 км южнее, чем при Иване IV. Крепости и базы снабжения продвинулись гораздо ближе к Крыму, идти требовалось меньше. В 1559 г. авантюра неизбежно завершилась бы гибелью армии.

Ко всему прочему, наступление на Крым вело к столкновению с Османской империей. А война с ней была для России абсолютно бесперспективной. Сломить огромную державу, раскинувшуюся в трех частях света, наша страна в любом случае не могла. Она завязла бы в череде новых и новых войн, а плоды взаимного ослабления русских и турок пожинали бы западные державы… Советники царя не учли подобных проблем. Почему-то не позаботились досконально разведать, какие трудности ожидают впереди.

Полки собрались на Оке, оставалось дать команду «Вперед!». И все-таки Иван Васильевич не дал ее. У него уже не было прежнего доверия к Избранной раде. Ему доказывали – дело совсем не трудное. Казаки на лодках запросто громят крымские города. Неужели ханство устоит против всей русской армии? Но царь не спешил соглашаться с доводами, вроде бы безупречными. Решил проверить лично, вызвал «для совета» казачьих атаманов и воевод, повоевавших в степях. А в результате понял, что вести армию через Дикое поле нельзя.