Валерий Шамбаров - Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства

Но опасения относительно народных настроений довольно скоро стали сбываться. Лжедмитрий успел проявить свою натуру только в столице. А по стране помнили его щедрые обещания при вступлении на престол. Люди ждали от него отмены крепостного права, снижения податей, защиты от злоупотреблений. А теперь вдруг получали известия от Боярской думы, что прежний «царь» – вор, и Земский собор избрал Шуйского. Хотя в каждом городе знали – Собор не созывался, они делегатов не посылали. Обманули! Что же получалось? Бояре убили «доброго царя» и посадили своего ставленника! Народ заволновался.

Шуйский принялся снимать с руководящих постов ненадежных начальников, выдвинувшихся при Самозванце. Но не придумал ничего лучшего, как отсылать их все туда же, на южные границы. Одним из них стал князь Шаховской, его назначили воеводой в Путивль. А в московской темнице содержался клеврет Лжедмитрия и убийца семьи Годуновых Михаил Молчанов. У него остались друзья и сообщники, помогли сбежать. Он даже сумел прихватить с собой похищенную печать Лжедмитрия. По дороге присоединился к Шаховскому, и они начали будоражить народ. Шаховской представлял своего спутника как «царя», вторично спасшегося от убийц.

В Путивле Лжедмитрия хорошо знали, и Молчанов туда не поехал. Отправился в Польшу и занялся там откровенным мошенничеством. Собирал деньги якобы на войско, отомстить за избиение поляков в Москве. На самом деле, он неплохо жил на эти пожертвования. Но Шаховской взбунтовал Путивль, рассылал воззвания от имени Дмитрия. И опять заполыхало. На Рязанщине восстание возглавили местные дворяне, братья Ляпуновы. В Ельце собирались полки для похода на татар – мятеж поднял Истома Пашков. Шуйский отправил туда рать Воротынского, но воинам лгали, будто они идут на крымцев. Когда открылось, что предстоит драться не с татарами, а со своими, они возмутились, стали разбегаться или перекинулись к Пашкову. Воротынского разбили, и восстания в порубежных городах покатились цепной реакцией – Оскол, Борисов, Ливны.

А из Польши прибыл Иван Болотников. Он был военным холопом князя Телятевского (т. е. служил в его персональной дружине), попал в плен к татарам, был продан в рабство на галеры. Его освободили в бою венецианцы. По дороге на родину он присоединился к украинским казакам, отличился в войне с турками. Возвращаясь с поля брани, Болотников заехал в Самбор, замок Мнишеков, где гостил Молчанов. Его представили как Дмитрия, и он воодушевил атамана борьбой против изменников-бояр. Выдал грамоту, назначив своим воеводой. Болотников набрал украинской вольницы, привел в Путивль к Шаховскому. Появление человека, лично видевшего «спасшегося царя», подлило масла в огонь. На Москву с разных направлений двинулись три рати, Болотникова, Пашкова и Ляпунова.

Но к Болотникову во множестве присоединялась чернь: холопы, крестьяне, бродяги. Он развернул борьбу с «изменой» в верхах по своему разумению. Распространял воззвание: «Вы все, боярские холопи, побивайте своих бояр, берите себе их жен и все достояние их, поместья и вотчины! Вы будете людьми знатными, и вы, которых называли шпынями и безыменными, убивайте гостей и торговых людей, делите меж собой их животы! Вы были последние – теперь получите боярства, окольничества, воеводства! Целуйте все крест законному государю Дмитрию Ивановичу!» Путь его орды сопровождался жуткими погромами. Истребляли дворян и зажиточных горожан, грабили, пускали по рукам их жен и дочерей.

Армии Пашкова и Ляпунова состояли из дворян, «детей боярских», стрельцов. Узнав о безобразиях болотниковцев, они призадумались. Узнали и о том, что самого Дмитрия нет, фигурирует только его грамота. В ноябре 1606 г. предводители дворянских повстанцев сочли за лучшее вступить в переговоры с Шуйским и перешли на сторону правительства. Болотникова разбили вдребезги, его воинство уничтожали и казнили. Воевода мнимого Лжедмитрия долго оборонялся в Калуге, потом ушел в Тулу, слал в Польшу отчаянные письма, звал «царя» наконец-то приехать. Доказывал – как только он появится в России, дела сразу переменятся, его поддержит весь народ. Но Молчанов по понятным причинам не спешил приезжать.

Шуйский объявил по стране мобилизацию, поднял огромную армию и осадил Тулу. У него нашелся умелец, предложивший запрудить реку Упу. Город и без того голодал, вдобавок его залило наводнение. Жители согласились сдаться, если им сохранят жизнь. Царь принял такое условие и туляков действительно помиловал. Но Болотникова отправили в Каргополь и тайно утопили. Рядовых повстанцев разослали по разным городам, и тех, кто очутился в московских тюрьмах, тоже втихаря умертвили. На юге восстание еще полыхало, но царь недооценил опасность. Счел, что основной очаг ликвидирован, а второстепенные постепенно усмирят. Собранную армию распустили по домам.

Хотя в это время уже появился второй Лжедмитрий. В отличие от первого, его происхождение известно. Им стал нищий еврей Богданко, учитель из Шклова. Священник, содержавший школу, прогнал его за блудливость, и он бродяжничал, перебиваясь случайными заработками. В Польше как раз завершилась собственная смута. Король Сигизмунд III подавил «рокош» взбунтовавшейся шляхты. Участники мятежа искали, куда бы скрыться. А дворяне, выступавшие на стороне короля, быстро пропили жалованье и поглядывали, где бы еще подработать. Те, кто ходил на Москву с Самозванцем, рассказывали легенды о богатствах нашей страны, о легкости побед над «московитами».

Идея носилась в воздухе – эх, если бы найти нового Дмитрия! Первыми додумались паны Меховецкий и Зеретинский: взяли за шиворот подвернувшегося им бродяжку и объявили – тебе и быть «царем». Он пробовал удрать. Поймали и посадили в тюрьму. Пригрозили обвинением в шпионаже и вынудили согласиться. Отправили через границу со своими людьми, чтобы присматривали за «царем», и кликнули всех желающих в войско – таких оказалось сколько угодно. Лжедмитрий II вынырнул в Стародубе и встретил там донского атамана Заруцкого. Тот отлично знал первого самозванца, но предпочел принародно «узнать» второго, за это стал его приближенным, был из казаков пожалован сразу в «бояре». В войско им удалось набрать лишь 3 тыс. человек.

Но стали приходить польские паны с отрядами солдат и шляхты, присоединились запорожцы. Намеревались идти выручать Болотникова, но не успели, Тула уже пала. Лжедмитрий, узнав об этом, счел дело проигранным и сбежал. Его догнали люди Меховецкого и вернули, он опять дал деру. Но по Польше уже разносилась молва о втором Дмитрии, и многие шляхтичи ринулись в авантюру. На дороге беглого «царя» встретили появившиеся отряды и возвратили. Некоторые из поляков были близки к первому Лжедмитрию, но их ничуть не волновало, что «царь» стал другим. Войско разрасталось. Стекались украинские и донские казаки, разгромленные болотниковцы. Наконец, появился очень популярный среди шляхты князь Ружинский – он промотал состояние, влез в долги и в Польше занимался открытым разбоем. Даже его жена во главе отряда гайдуков совершала грабительские набеги на соседей. Сейчас он заложил свои имения и завербовал 4 тыс. гусар.