Коллектив авторов - Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 3

В самом Марокко 90-е годы XIX в. ознаменовались династическим кризисом. После смерти Мулай Хасана в 1894 г. великий везир султана Ба Ахмед, преследуя личные интересы, возвел на престол своего ставленника – 14-тилетнего Мулай Абд аль-Азиза. Этот политический шаг вызвал раскол в алауитской семье и появление оппозиции, желавшей видеть на шерифском престоле старшего сына Мулай Хасана – Мулай Мухаммеда. Борьба махзена с оппозицией и поддержавшими ее племенами заняла несколько лет и заметно ослабила его позиции перед лицом Европы.

Военные поражения Марокко, в отличие от других стран Магриба, не помешали ему сохранить на протяжении XIX в. формальную независимость. Однако «суверенитет» династии Алауитов над Дальним Магрибом уже не мог воспрепятствовать постепенному превращению страны в полуколонию ведущих держав Запада.

Общество и культура приатлантической Сахары в XVI–XIX вв.На карте Африки Мавритания как административная единица появилась только в конце XIX в., а само название «Мавритания» начало употребляться колониальным ведомством Франции в 1899 г. На протяжении веков эта территория, ограниченная с запада Атлантическим океаном, а с юга – рекой Сенегал, не знала централизованного управления и политического единства. Ее население было сосредоточено, главным образом, на побережье океана и в долине реки Сенегал, тогда как бескрайние просторы Сахары были заселены слабо. В приатлантической Сахаре к XVI в. проживали две крупных этнорасовых группы: арабо-берберы («белые мавры», араб. аль-бейдан ), пришедшие с севера Африки, и негроиды («черные мавры», араб. ас-судан ), издревле проживавшие на берегах Сенегала. Каждая из этих общественных групп вела особый образ жизни и воспроизводила своеобычную культуру. Если арабы и берберы преимущественно были кочевниками и полукочевниками, то негроиды, принадлежащие к народностям тукулер, сонинке, фульбе и др., занимались земледелием.

Арабо-берберы и негроиды неизменно противостояли друг другу в культурной и политической жизни региона. Арабы (и в меньшей степени берберы), принесшие в приатлантическую Сахару ислам и основавшие многие местные городки и поселения ( ксары ), воспринимали негроидов-южан как подчиненное им отсталое население. В кочевой среде труд земледельца всегда считался унизительным – в отличие от традиционных занятий кочевника: разведения скота, торговли и военных предприятий. Негроидные же народы воспринимали «белых мавров» как чуждых им по языку и обычаям захватчиков. Однако на протяжении XVI–XIX вв. взаимоотношения расовых групп носили по преимуществу мирный характер, чему способствовал ряд причин. Во-первых, к XVI в. негроидное население в значительной массе исповедовало ислам и не могло служить объектом священной войны ( джихада ) для арабов и берберов. Во-вторых, арабы, берберы и негроидное население нуждались друг в друге, поскольку не могли успешно развиваться без обмена продуктов скотоводства на плоды сенегальской долины. Наконец, обе группы населения участвовали в транссахарской торговле и были заинтересованы в ее стабильности.

Общественное и экономическое развитие приатлантической Сахары в XVI–XIX вв. шло крайне медленно. Отсутствие крупных городов, малочисленность торговых и предпринимательских слоев населения, широкая распространенность патриархального рабства не способствовали даже развитию денежных отношений. Вплоть до начала XX в. их роль у народов региона играли соль, скот и рабы. Хозяйство племен арабо-берберского севера и побережья носило натуральный характер, что сохраняло у них традиционную социальную структуру. Общины кочевников состояли из больших семей. В силу ограниченности водных ресурсов и скудости пастбищ эти семьи, основанные на кровном родстве, проживали отдельно, нередко в отдалении друг от друга и объединялись только по случаю военных действий.

В условиях Присахарья этнические, расовые и профессиональные ценности населения сложились в не свойственную исламским обществам сословно-псевдокастовую систему. Социально-политические границы между «кастами» были менее жесткими, чем в индийской кастовой системе: отсутствовало противопоставление «чистых» и «нечистых» каст, допускались межкастовые браки, нестрого соблюдалась профессиональная специализация членов «каст». Вершину местной иерархии занимали арабские племена воинов- хасанов (названные так по племени бану хасан , вторгшемуся в приатлантическую Сахару из Марокко в XV в.). Их статус признавался благородным, поскольку они не занимались физическим трудом. Ниже воинов-арабов по статусу стояли служители ислама ( мурабиты ), образовывавшие духовную элиту арабо-берберских обществ. Они возводили свое происхождение к берберским племенам юга Марокко. Воины и мурабиты считались свободными людьми и господствовали над «белыми» данниками ( зенага ), происходившими из оседлых берберских племен, темнокожими вольноотпущенниками ( харатинами ) и рабами. Приниженное положение в присахарских племенных обществах занимали «касты» свободныхчужаков – гриоты (певцы, музыканты, сказители), ремесленники, рыбаки, охотники. Они жили на территории племени на правах его клиентов и выплачивали воинам и мурабитам дань за военную и религиозную защиту. Племена имели общих данников и обладали коллективным имуществом (пастбища, колодцы, пальмовые рощи), однако в XVI–XVIII вв. в «кастах» арабо-берберской среды уже отчетливо сформировалось имущественное неравенство.

В негроидных обществах долины Сенегала в производственную деятельность (земледелие, скотоводство, ремесло) было вовлечено, в отличие от арабо-берберской среды, абсолютное большинство населения. Здесь социальная структура была сложнее и «каст» было больше, поскольку потребности и возможности у оседлых были более дифференцированными. Замкнутость сословий и «каст» у негроидов была строже, чем у арабов и берберов, а межкастовые браки были ограничены. В XVII–XVIII вв. широкий характер у них приняло использование рабов.

Материальная и духовная культура приатлантической Сахары вобрала в себя разнообразные элементы. Разнородность основ этой культуры была особенно заметна в долине реки Сенегал, находившейся на границе двух цивилизаций – оседлой земледельческой (негроиды) и кочевой скотоводческой (арабы и берберы). С XV столетия долина Сенегала оказалась объектом европейской экспансии, что также внесло свой вклад в сложное развитие культурного комплекса этого региона.

Культурные центры (городки, мусульманские обители завии и укрепленные поселения- ксары ) были крайне немногочисленны в приатлантической Сахаре. Решающее воздействие на их жизнь оказывала экологическая обстановка. Продолжительные засухи или уход вглубь горизонтов пресной воды не раз прерывали городскую традицию, заставляя население обращаться к кочевому образу жизни. Ведущую роль в развитии материальной культуры играли ремесленники, а духовной – верхушка племен мурабитов (арабский язык, классическая поэзия, мусульманские науки) и гриоты (народная поэзия, различные виды искусств).