Франсуа-Ксавье Нерар - Пять процентов правды. Разоблачение и доносительство в сталинском СССР (1928-1941)

В то же время в начале тридцатых годов еще отмечаются действительно протестные уличные демонстрации. Посол Италии в Москве, чьи свидетельства были изучены Андреа Грациози, указывает на беспорядки в Москве, на голодные бунты. В настоящее время уже лучше известны многочисленные выступления и восстания крестьян, которые сопровождали новую сталинскую политику в деревне {211} 211 Речь идет прежде всего о публикациях документов, которые еще требуют систематического изучения. Сошлемся главным образом на издание: Виола Л., МакДональд Т., Мельник А., Журавлев С. Рязанская деревня в 1929–1930 гг.: хроника головокружения. Документы и материалы. М., Торонто, 1998; Трагедия советской деревни: коллективизация и раскулачивание. В 5 тт. / В.П. Данилов (ред.). М., 1999–2002, Если говорить о научных исследованиях, то важны след. работы: Viola L., Peasants Rebels; Fitzpatrick Sh. Staline's Peasants. На русском языке можно обратиться к книге: Тепцов Н.В. дни великого перелома: правда о раскулачивании в секретных документах. М.. Звонница, 2002. .

Действительно, начиная с весны 1928 года, но главным образом зимой 1928–1929, политика в области сельского хозяйства резко меняется. Принципы НЭПа уступают место все более и более жесткой политике конфискаций и принудительного изъятия сельскохозяйственной продукции, прежде всего зерна. Чтобы сломить сопротивление крестьян, большевики решают перейти к новому этапу и «ликвидировать кулачество как класс». Они создают колхозы — коллективные хозяйства, в которые крестьяне должны объединяться, хотят они того или нет. Неприятие новой политики носит массовый характер и порой приобретает ожесточеннейшие формы. Доклад секретно-политического отдела ОГПУ 1931 года позволяет понять размах сопротивления. Статистика впечатляет: согласно докладу, в первые два года новой сталинской политики произошло более 2000 восстаний, в то время как в 1926–1927 годах их было всего 63. Их количество выросло в восемь раз за один только 1930 год {212} 212 Трагедия советской деревни: коллективизация и раскулачивание. Т. II. С. 788. .

Выступления (вспыхивавшие по различным поводам: религиозные притеснения, принудительное изъятие, коллективизация) сопровождаются другими акциями протеста, такими как распространение листовок, а также индивидуальным террором против представителей власти (линчевание, убийства.). Оценки числа участников, приводимые политической полицией, также поражают: на 1930 {213} 213 Viola L. Babii bunty// Russian Review. 1986. № 45. P. 23–42. год речь идет о приблизительно двух с половиной миллионах человек, часто женщин {214} 214 Там же. Р. 789. . В большинстве случаев выступления носят мирный характер: так, ОГПУ различает, в категории «массовые выступления» выступления «повстанческого характера» и «выступления вооруженной толпы» {215} 215 Там же. Р. 805. . В последнем случае речь идет о выступлениях, которые сопровождаются «занятием основных стратегических пунктов и учреждений, выставлением пикетов и заслонов» {216} 216 Там же. Р. 808. .

Власти реагируют на протесты двояко. Во-первых, они идут на тактическое отступление, объявленное статьей Сталина «Головокружение от успехов» [65] Опубликована в «Правде» от 2 марта 1930 года. В этой статье Сталин выступает против излишнего усердия при коллективизации и принудительной записи крестьян в колхозы. Реакция крестьянства была мгновенной: они сочли, что получили разрешение от главы государства и стали выходить из колхозов в массовом порядке. : эта публикация объясняет значительное снижение числа выступлений, которое наблюдается, начиная с апреля 1930 года. Тем не менее власть не отказывается от применения силы {217} 217 На эту тему см. фрагмент исследования Николя Верта о коллективизации: Werth N. Un Etat en lutte contre son peuple: violences, répressions, terreurs en Union soviétique // Le Livre noir du communisme: crimes, terreurs, répression / S. Courtois et al… Paris, 1997. P. 164–177. . Хотя «в большинстве случаев это вмешательство ограничивалось вооруженной демонстрацией» {218} 218 Трагедия советской деревни: коллективизация и раскулачивание. Т. 11. С. 789. , но власть умеет и наступать, как о том свидетельствуют события в Воронежской области:

«В с. П.[раво]-Хава 31 марта толпа в несколько сот человек приступила к разбору семенного фонда и разгромила правление колхоза. 1 апреля прибыл отряд 45 чел. Войск ГПУ Попытки уговорить не дали успеха. Толпа все увеличивалась, прибывали люди из окрестных деревень. Отдельный окруженный отряд из 10 красноармейцев после предупредительных выстрелов дал залп, убито 5 чел., ранено 3, после чего толпа рассеялась. Трупы перевезены в больницу в с. Р.[ождествено]-Хава и через некоторое время похоронены на кладбище» {219} 219 РГАЭ.Ф. 7486. Оп. 37. Д. 102. Л. 198. Фрагмент опубликован в кн.: Голос народа: письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918–1932 гг. / А.К. Соколов (ред.). С. 302. .

Протесты подавляются безжалостно: «контрреволюционных элементов» [66] Речь не идет, разумеется, об одних кулаках. либо казнят, либо высылают. Николя Верт пишет {220} 220 Werth N. Op. cit. P. 170. о более чем 1 800 000 «раскулаченных». Сопротивление крестьян усмиряются отныне раз и навсегда, после 1933 года подобных выступлений практически не происходит, несмотря на отдельные спонтанные голодные бунты.

В повседневной жизни полиция следит за тем, чтобы не было выступлений и сборищ, которые могли бы оказаться опасными для существующего режима. Присутствия представителей ОГПУ и нескольких арестов, как правило, бывает достаточно, чтобы успокоить буйные головы. Во всех случаях, сталкиваясь с враждебной массой, сотрудники ОГПУ задерживают одного или нескольких зачинщиков. Так происходит, например, когда толпа в четыреста-пятьсот человек собирается для того, чтобы не дать закрыть церковь в Шарье, недалеко от Нижнего Новгорода и помешать проведению описи церковного имущества. Люди остаются на месте в течение целого дня и посылают телеграммы Калинину, чтобы попросить о поддержке. ОГПУ дожидается вечера и арестовывает двух мужчин и трех женщин.

«Днем 8/VIII Парторганизация, Горсовет с участием пред ОГПУ созвали митинг, собравший до 500 ч. и под оркестра музыки с участием присутствующих сняли с церкви крест затем комиссия произвела опись церковной утвари, которую опечатали» {221} 221 ГАНО. Ф. 2626. Оп . 4. Д. 7. Л. 4 (об.). .

В этом документе мы снова сталкиваемся с навязчивым стремлением к спокойствию и порядку, которое как представляется, характеризует политику советской власти в отношении управлении массами. Вся система охраны порядка базируется на ОГПУ, но бывает, что ситуация едва не выходит из-под контроля. Так, в Борисове (Белоруссия) в апреле 1932 года вспыхивают голодные бунты: 7 апреля толпа женщин штурмом берет несколько булочных {222} 222 ГА РФ. Ф. 374. Оп. 27. Д. 1987. Эти сцены повторяются на следующий день. Следуя классической схеме, на место событий прибывают секретарь райкома, председатель райпрофсовета, и начальник ГПУ Но их появление вместо того, чтобы успокоить пятьсот демонстрантов, вызывает возгласы ненависти. Один из рабочих (согласно официальной версии) восклицает: «чего вы с ним разговариваете, давите его и всех их нужно». Напряжение достигает высшей точки: часть толпы направляется к армейским казармам, призывая солдат брататься. Этот призыв ни к чему не приводит, но солдаты не настроены враждебно по отношению к демонстрантам и ограничиваются тем, что разгоняют их, не прибегая к насилию. Милиционеры же, со своей стороны, поддерживают протестующих: некоторые заявляют о своем согласии с ними, отказываются выполнять приказы, в частности арестовывать зачинщиков. Лишь постфактум ОГПУ осуществляет несколько «образцово-показательных» арестов и порядок оказывается восстановлен: