Николай Руднев - Командир легендарного крейсера

Артиллеристы на лодке напряженно следили за действиями японцев, но огня не открывали, хотя их орудия были в упор наведены на миноносцы. Вслед затем последовала атака миноносцев, находившихся справа от «Корейца». На этот раз мина была направлена в середину борта канонерки, но. не дойдя до него метров шести, перевернулась, задрав хвост с бешено вращающимися винтами, и затонула.

Второй миноносец, прибавив ход, обогнал «Корейца», намереваясь тоже произвести минный выстрел, но* Беляев резко повернул судно в сторону японца и пошел на таран. На миноносце растерялись. Уклоняясь, он оказался за кормой «Корейца», поэтому не смог выпустить мину.

Мужество, самообладание, умелое маневрирование-9* 131

экипажа русского корабля произвели сильное впечатление на японцев. Они не решались открыть огонь вблизи иностранных кораблей в нейтральном порту.

В 4 часа 55 минут «Кореец» уже возвратился на рейд, став на якорь за кормой «Варяга». На рейде в это время находились японские крейсеры «Чиода», «На-нива» и «Акаши». не принимавшие участия в атаке и потому раньше его пришедшие на рейд. Транспорты встали на якорь у городской пристани, близ крейсера «Чиода», а миноносцы — в двух кабельтовых от русских кораблей, с таким расчетом, чтобы перед «Варягом» и «Корейцем» оказались по два миноносца в исходном положении для атаки.

После отдачи якоря Беляев прибыл на «Варяг» и подробно доложил Рудневу о случившемся. Тот приказал приготовиться к отражению минной атаки. Затем он отправился на «Талбот» к старшему на рейде Бэйли и заявил ему протест по поводу нападения на «Корейца», а также просил разъяснить, в каком положении находятся русские корабли в нейтральном порту Чемульпо.

Бэйли равнодушно выслушал Руднева, приличия ради выразил ему сочувствие и обещал тотчас же отправиться к Уриу с протестом. Руднев отбыл на «Варяг», а Бэйли — на флагманский крейсер «Нанива».

Возвратившись от Уриу, Бэйли сделал визит Рудневу. О чем говорил он с Уриу — не известно, но Рудневу, и раньше подозревавшему англичанина в симпатии к японцам, стало ясно, что эта встреча не дала никаких результатов. Очевидно, Бэйли не настаивал на своем протесте, а Урну не пообещал никаких гарантий соблюдения международных законов в отношении порта нейтрального государства. Особенно возмутительным явилось заявление Уриу по поводу нападения на «Корейца». Японский адмирал сказал, что ему подобный факт не известен и вообще все это — выдумка!

Бэйли сообщил Уриу о том, что японцы имеют право на высадку десанта и что если какой-либо из стоящих на рейде интернациональных кораблей попытается этому помешать, то он, Бэйли, как старший на рейде.

примет в отношении этого корабля меры воздействия, вплоть до открытия по нему артиллерийского огня.

Руднев немедленно составил рапорт обо всем и отправил его Павлову.

В 7 часов 20 минут вечера японцы приступили к высадке десанта, пользуясь заранее приготовленными баржами и катерами. Всю ночь продолжалась разгрузка, освещаемая зажженными на пристани кострами. За ночь было высажено 3.000 человек с материальной частью. Как только наступила темнота, японские миноносцы нацелили минные аппараты в борта «Варяга» и «Корейца».

7

Ночь плотным шатром накрыла рейд Чемульпо. С моря тянул колючий морозный ветер. На «Варяге» и «Корейце» никто не спал. Свободные от вахты матросы сидели молча, вспоминая родные лица, родные места...

Руднев тоже не ложился в эту ночь. Вечером он долго обсуждал с офицерами положение кораблей.

Оставшись один, он задумался о многом. Старинной конструкции орудия стояли на канонерке «Кореец», дальнобойность их была крайне мала. Да н артиллерия «Варяга» уступала артиллерии японцев. Как выйти* из трудного положения? В ту роковую ночь в Рудневе в полной мере проявились мужество и воля командира, умудренного многообразным тридцатилетиям опытом.

Тревожная ночь медленно плыла над рейдом. На «Варяге» и «Корейце» вахты усилены по боевому расписанию первой готовности. У орудий не смыкает глаз прислуга.

«Вот тебе и приказ наместника не чинить препятствий высадке японцев в Чемульпо!—думал Руднев.— Да и, вообще, как силой вмешиваться в это, если рейд нейтральный! Попробуй, сделай хотя бы револьверный выстрел: скандал на весь мир! Японцы сейчас же воспользуются этим и объявят нас виновниками войны! Да и высадка им разрешена Бэйли. Инициатива безраздельно принадлежит японцам, вот они и заперли «Варяг» в порту, как в мышеловке. Что же они придумают дальше?» И Руднев тяжело вздохнул.

Японцы всю ночь хозяйничали на рейде и на берегу, не встречая сопротивления со стороны корейских властей. Их корабли, один за другим, уходили в море.'

Первое известие в трагический день 27 января принес прибывший утром на «Варяг» взволнованный француз Сэнес. Он сообщил о том, что в 7 часов 30 минут утра командиры иностранных кораблей получили идентичное письмо от контр-адмирала Урну, гласившее:

«Его Императорского Величества корабль «Нанива».

Рейд Чемульпо. 26 января (8 февраля) 1904 года.

Сэр. Имею честь уведомить Вас, что ввиду существующих в настоящее время враждебных действий между Японской и Российской империями, я должен атаковать военные суда русского правительства, стоящие теперь в порту Чемульпо, силами, состоящими под моей командой. В случае отказа старшего из русских морских •офицеров, находящихся в Чемульпо, на мою просьбу покинуть порт Чемульпо до полудня 27 января (9 февраля) 1904 года, я почтительно прошу Вас удалиться от места сражения настолько, чтобы для корабля, состоящего под Вашей командой, не представлялось никакой опасности от сражения. Вышеупомянутая атака •не будет иметь места до 4 часов пополудни 27 января -(9 февраля) 1904 г., чтобы дать время привести в исполнение вышеупомянутую просьбу. Если в порту Чемульпо находится в настоящее время какой-нибудь транспорт или купеческие суда вашей нации, то я прошу Вас передать им настоящее уведомление. Имею честь быть, сэр. Вашим покорным слугой — С. Уриу, контр-адмирал, командующий эскадрой императорского японского флота».

Это известие не явилось неожиданностью для Руднева. Он спокойно слушал французского командира, вручившего ему копию письма.

Вслед за Сэнесом на «Варяг» прибыл итальянец Бореа с таким же письмом. Оба командира сообщили, что они выдали японскому офицеру расписку в его получении с указанием не только даты, но и точного ■часа. Сэнес передал также, что перед этим он посетил крейсер «Талбот» и предложил Бэйли, как старшему па рейде, заявить Уриу протест против грубого нару-аиення нейтральности порта Чемульпо, и что Бэйли приглашает всех командиров на совещание для обсуждения положения.