Андрей Куза - Рыбный промысел в Древней Руси

Итак, палеоихтиологические материалы выступают перед нами как ценный, но еще малоизученный исторический источник. В сочетании с вещевыми находками, показаниями письменных памятников и другими данными они составляют источниковедческий фундамент настоящего исследования.

При уточнении и правильном понимании различных способов добычи рыбы, устройства рыболовных снарядов, самого процесса лова, форм организации производства существенное значение имеют этнографические наблюдения. К ним относятся в первую очередь уже упоминавшиеся выше капитальные «Исследования о состоянии рыболовства в России», многочисленные обзоры и пособия по рыбному хозяйству, опубликованные как отдельно, так и в периодической печати. Вся эта литература лишь условно относится к категории «источников», на деле являясь практическим руководством для рыболовов и рыбопромышленников своего времени. Она восполняет отсутствие специальных этнографических работ, посвященных данному вопросу. Конечно, использование этнографических параллелей XIX в. по отношению к XII или даже XV в. требует особой осторожности, тем более привлечение примеров из мест, отстоящих на сотни и тысячи километров друг от друга. Однако некоторая консервативность определенных приемов и орудий рыболовства оправдывает такую методику. Сошлемся на один частный случай. Этнографам хорошо известен у многих народов мира способ добычи хищной рыбы на крючок, изготовленный из раздвоенного сучка. В конце прошлого века его подробно описал как широко распространенный в среде центральнорусских и финских рыболовов Л. П. Сабанеев [75]. Точно такие же крючки найдены в слоях XII–XV вв. древнего Новгорода [76], в напластованиях рубежа н. э. низовьев Оби [77]и в неолитических отложениях Висских торфяников [78]. Значительно облегчают работу с этнографическими материалами XIX – ХХ вв. письменные документы конца XVI–XVII вв. о вотчинных хозяйствах, прежде всего монастырских, сохранившиеся в наших архивах. В них обнаруживаются перечни рыболовного инвентаря, сведения о его изготовлении, ремонте и т. п. Современные данные, спроецированные на показания этих документов, хронологически примыкающих к изучаемому периоду, приобретают необходимую достоверность.

Этнографические описания особенно ценны при реконструкции рыболовных орудий, определении их назначения и способа применения. Древние источники, как правило, содержат лишь названия. Поэтому необходимо установить, что́ скрывается за тем или иным термином. Дело упрощается, если наименования совпадают. Однако следует учитывать, что часто конструктивно одни и те же снасти в разных местах назывались по-разному. Необходима большая предварительная работа по сличению терминологии. Здесь оказались весьма полезными различные словари, в первую очередь В. И. Даля, А. Г. Преображенского и И. И. Срезневского [79], т. к. в нашей литературе почти нет работ справочного характера. Потребность в определителе предметов материальной культуры очень велика, и ее не может удовлетворить изданная в 1959 г. небольшая книжка [80].

Среди общих трудов по славянской этнографии хочется отметить двухтомную монографию К. Мошинского [81]. В ней собран богатый и чрезвычайно интересный материал, ярко иллюстрирующий различные стороны жизни и быта славянских народов. Рыболовству там посвящен содержательный очерк, из которого можно почерпнуть много важных сведений относительно орудий и способов рыболовства – как общих, так и специфических для разных частей славянского мира [82]. Кроме того, К. Мошинский перечисляет названия рыб, свойственные всем славянским языкам, а также приводит список общеславянских рыболовных снарядов.

Постоянно сталкиваясь в работе с археологическими находками с необходимостью точно определить назначение того или иного предмета, помимо данных этнографической литературы, автор обратился к музейным фондам. Обширные коллекции музея этнографии народов СССР и МАЭ в Ленинграде и Этнографического музея АН Эстонской ССР в Тарту помогли разобраться во многих сложных вопросах. Собранные там богатейшие материалы проливают свет на различные бытовые и производственные стороны рыбного промысла. Изучая их, зрительно представляешь себе процесс изготовления рыболовных снастей, приемы переработки рыбы, способы ее хранения и транспортировки, структуру организации рыболовных артелей, обычаи и поверья рыбаков и т. д. Не меньшее значение имело для нас и личное знакомство с рыболовством на русском Севере и в центральных районах Европейской части СССР. Наблюдая за промысловым ловом рыбы на Ильмене и Белоозере, на озерах Кубенском, Плещеевом, Неро, Валдайском, Селигер, на реках Волге, Оке, Дону, Волхове, Днепре и др., удалось подметить много интересных деталей в способах применения тех или иных снастей, их конструктивные особенности, обычно ускользающие от внимания исследователей.

Таким образом, этнографические материалы в сочетании с археологическими данными, взаимно дополняя друг друга, открывают новые страницы в истории рыболовства.

К серии «наглядных» источников относятся миниатюры и рисунки в древних рукописях, фресковая живопись, рисунки-граффити. К сожалению, эта категория очень интересных источников мало изучена. Миниатюры летописных сводов еще исследовались с исторической точки зрения, но иллюстрации житийной и прочей церковной литературы почти никем не рассматривались. А. В. Арциховский, посвятивший древнерусским миниатюрам специальную работу, доказал возможность их использования для освещения самых различных сторон жизни Древней Руси [83]. Не вызывает сомнений, что изображавшиеся на некоторых рисунках производственные сцены расшифровывают соответствующие места текстов, помогают правильно понять конструкцию, применение и назначение многих древних орудий труда и предметов обихода [84].

При просмотре рукописных собраний Отделов рукописей Библиотеки имени В. И. Ленина и Исторического музея, а также в опубликованных работах нам встретился ряд рисунков на «рыболовные» сюжеты. Большинство из них датируется XVI в. (например, миниатюры Лицевого свода или Евангелия 1524 г.), но есть изображения XII и других столетий (например, в росписи Спасо-Мирожского монастыря в Пскове). Все они не только служат хорошей иллюстрацией к истории рыбного промысла, но и существенно дополняют краткие сведения письменных источников. Всестороннее изучение подобных рисунков должно стать темой специального исследования после соответствующего отбора материала в древнехранилищах страны. В настоящей работе использованы лишь те миниатюры и изображения, которые удалось найти автору при далеко не полном знакомстве как с коллекциями архивов, так и с публикациями.