Григорий Попов - Поражения, которых могло не быть

По данным Александра Верта, американского журналиста, находившегося в годы войны в СССР, до конца октября 1941 г. только из Москвы на Восток были эвакуированы 498 предприятий. Очевидно, Верт имеет в виду не только саму Москву, но и Московскую область, которая охватывала несколько современных областей РФ. Тем не менее американский исследователь указывает, что большую часть заводов и оборудования советской стороне все-таки пришлось оставить врагу либо уничтожить при отступлении. Нацисты за время оккупации уничтожили на советских территориях 31 850 промышленных предприятий, на которых до войны трудилось порядка 4 млн человек, и вывезли 239 тыс. электромоторов и 175 тыс. металлорежущих станков [637] В СССР книга Александра Верта была издана небольшим тиражом в 1967 г. и ныне доступна в основном в сети Интернет: http:// www.oldru.com/rus_41_45/menu.htm . .

Если 31 850 промышленных предприятий осталось на оккупированных территориях, а 1523 были эвакуированы, то получается, что советские власти успели вывезти только самые основные производства. Почти половина из них находилась, как следует из данных А. Верта, в Московской и Ленинградской областях. Часть заводов эвакуировалась частично, либо успевали вывезти только документацию и высококвалифицированные кадры. С учетом всего этого мы можем утверждать, что из западных районов (Прибалтика, БССР и УССР, кроме Донбасса и Харьковской области) советской стороне удалось вывезти на Восток страны очень незначительные мощности, что, разумеется, не могло серьезно сказаться в дальнейшем на выпуске военной продукции.

По некоторым советским данным, никакого восстановления промышленности даже на довоенном уровне не произошло к осени 1942 г. В докладе Госплана от декабря 1942 г. указано, что за первые 8 месяцев 1942 г. выпуск валовой продукции машиностроения и металлообработки составил 34,4 млрд руб. против 48 млрд руб. в 1940 г. [638] Быстрова И.В. Советский военно-промышленный комплекс: проблемы становления и развития (1930—1980-е годы). М.: ИРИ РАН, 2006. С. 200. Доля военной продукции, правда, увеличилась, по сравнению с последним довоенным годом, в два раза, однако надо учесть затраты на капитальный ремонт поврежденной техники, чего перед войной, разумеется, не было в таких масштабах. Кроме того, возросли потери и износ оборудования в условиях максимально напряженной эксплуатации основных фондов, на что также необходимо было тратить ресурсы. Еще надо учесть потери в производстве из-за недопоставок сырья, мобилизации в армию квалифицированных кадров, последнее очень болезненно сказалось на производстве.

В докладе Госплана от 10 декабря 1941 г. указано, что на эвакуированных предприятиях было 30–40 % от численности занятых до эвакуации рабочих [639] Быстрова И.В. Советский военно-промышленный комплекс: проблемы становления и развития (1930—1980-е годы). М.: ИРИ РАН, 2006. С. 197. . Поэтому предлагалось решить проблему кадров посредством привлечения на военные заводы 300 тыс. женщин. Но, как следует из доклада, мобилизация на военное производство женщин не решала проблему, так как дефицит рабочих рук только для восстановления и запуска эвакуированных производств составил на конец 1941 г. 500 тыс. человек. Восстанавливать заводы порой необходимо было буквально в полевых условиях, да еще и зимой, когда на Урале и в Сибири морозы переходили сорокаградусную отметку.

Потери оборудования при эвакуации предприятий машиностроения были также достаточно высоки. По оценкам специалистов Госплана конца 1941 г., полностью восполнить военные потери оборудования было возможно только к 1944 г. посредством выпуска 55 тыс. единиц оборудования в течение 1942–1943 гг. [640] Быстрова И.В. Советский военно-промышленный комплекс: проблемы становления и развития (1930—1980-е годы). М.: ИРИ РАН, 2006. С. 200–201. Проще говоря, по оснащению машиностроения оборудованием СССР мог выйти на довоенный уровень только к зиме 1944 г. Но надо принять во внимание, что почти все планы советских специалистов в годы войны носили оптимистический характер.

Остается открытым вопрос: почему СССР дошел до такого состояния к лету 1941 г., что его промышленность в начале войны оказалась не в состоянии наладить выпуск достаточного количества боеприпасов и вооружений? Для ответа на этот вопрос нам надо отправиться в далекие 1929–1931 гг., когда решался вопрос доктрины развития вооруженных сил Советского Союза.

Все армии межвоенного периода решали важную задачу— определение численного соотношения между резервными и кадровыми соединениями. Вторая важная задача — соотношение между новыми и старыми вооружениями, что выливалось в решение другой задачи — найти оптимальное соотношение между войсками старого и нового типов. Все эти задачи тесно между собой связаны.

Советская экономика восстановилась после Первой мировой и Гражданской войн только к 1928 г. Однако в 1928 г. наступил кризис НЭПа, что означало замедление темпов роста. В этих условиях был актуален вопрос содержания крупной армии.

После гражданской войны РККА была сокращена, ее численный состав уменьшен до 600 тыс. человек, и только к концу двадцатых возрос до 617 тыс. бойцов и командиров. Несмотря на громкие заявления о создании сильной армии страны Советов, РККА перевооружалась медленно.

Практически все планы довооружения и перевооружения основывались советским руководством на опыте Первой мировой войны, что означало длительное время отказ от учета динамики развития вооружений в мире после 1919 г. В перечне военных вопросов, рассмотренных на заседаниях Пленумов и Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б) и СНК СССР, и постановлений ЦИК СССР в 1923–1928 гг. мы очень редко встречаем сведения о планах модернизации вооруженных сил, высшее руководство страны занималось преимущественно текущими хозяйственными вопросами, связанными с армией и флотом.

Долгое время историки утверждали, что Тухачевский был активным сторонником внедрения в РККА бронетехники, и с ним, дескать, армия в результате репрессий 1937–1938 гг. потеряла выдающегося полководца. Тухачевский действительно был за развитие бронетанковых сил, однако он достаточно смутно себе представлял, как и многие другие генералы СССР того времени, применение танков в условиях современной для того времени войны. Опыт Первой мировой войны в Европе, на котором основывалась вся советская военная доктрина, был неудачным примером, так как бронетехникой на Западном фронте фактически обладала только одна сторона — англо-французский альянс, вариант, когда обе стороны обладают паритетом в современных вооружениях либо одна из сторон незначительно уступает другой, практически отсутствовал на практике. Поэтому по поводу модернизации Вооруженных сил СССР появлялись разного рода ложные идеи.