Андрей Сахаров - «Мы от рода русского...»

Он развивал, детализировал, углублял, обогащал взаимоотношения двух государств, и именно для этого послы Олега отправились вновь в Константинополь.

При тех же царях — императорах Льве VI и Александре — они договорились о том, что в ближайшее время в Константинополь прибудет новое русское посольство.

И вот они в византийской столице — пятнадцать человек: Карл, Инегелд, Фарлоф, Вельмуд, Рулав, Гуды, Руалд, Кари, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид. Пятнадцать человек в основном с варяжскими именами, которые, как когда-то «свеоны» в Ин-гельгейме, выступают от пославшего их Русского государства. «Мы от рода рускаго,— заявили послы в Константинополе,— ...иже послани от Олга, великого князя рускаго, и от всех, иже суть под рукою его, сЕетлых и великих князь, и его великих бояръ, к вам, Лвови и Александру и Костянтнну, великим о бозе самодержь-цем, царемъ греческым...»

Наступило лето 911 года. 9 июня в Константинополе шестилетний Константин был коронован в качестве византийского императора своим отцом, Львом VI. Теперь официально трон занимали три соправителя, но правящим императором, императором-автократором по-прежнему оставался Лев VI.

В Киеве внимательно следили за событиями в византийской столице, и когда послы отплыли на юг от почай-новской гавани1, они уже везли наказ Олега, в котором он адресовался ко всем трем византийским императорам.

Где состоялись предварительные переговоры? На этот счет нет никаких сомнении. Конечно в Константинополе. При «тех же» царях проходили они, как и переговоры 907 года. Об этом прямо говорится в начале договора 9U года. Кроме того, необходимо помнить о некоторых канонах византийской дипломатии. С большой неохотой и то под давлением тяжких обстоятельств или откровенной заинтересованности Византии в добрых отношениях с тем или иным государством появлялись императорские послы в столицах сопредельных стран. II как бы ни знаменателен был поход Олега на Константинополь для Руси, какой бы горделивый восторг он ни вызвал у русского летописца, это вовсе не означало, что такого же значения он был исполнен для Византийской империи. Возможно, что для греков он виделся еще одной, очередной, опасной, но быстротечной 'военной кампанией варваров, которые такими приступами добивались для себя у великой империи политических и торговых привилегий. Бросить им подачку было одно, но вступить с ними в равноправные отношения, возвысить их до своего политического уровня — это было совсем другое. И за свой политический престиж империя держалась упорно и постоянно. Мы уже видели, как послы победоносной русской рати в 907 году отправились на основные переговоры в Константинополь, как в 911 году Олег вновь направил в Византию свою посольскую миссию. Там же побывало и предварительное посольство, которое согласовало с греками смысл предстоящих переговоров, а возможно, и принципиальные положения договора 911 года. Кстати, такого рода предварительные посольства широко практиковались .государствами того времени, и многие договоры Византии с Персией, Венецией, Пизой, Болгарией заключались лишь после таких же предварительных договоренностей. Трудно себе представить, чтобы такой обстоятельный документ хотя бы в основных чертах не был бы согласован в Киеве и послы подписали его в Константинополе на свой страх и риск — без предварительного уведомления о нем князя Олега, подчиненных ему князей и бояр.

Для Византии Русь являлась пока еще временным внешнеполитическим фактором и не наступила пора для того, чтобы императорские послы направились в Киев.

Но вот, наконец, обе стороны обменялись предварительными соображениями о будущем договоре, вероятно, и византийские императоры, и киевский князь внесли свои коррективы в проект будущего договора, разработали своп, встречные предложения, и лишь после этого русское посольство— 15 послов, прислуга, охрана, корабельщики ~~ двинулось в путь.

В Константинополе договор также не был заключен так сразу. Русским представителям пришлось не раз встречаться с императорскими чиновниками прежде, чем договор был окончательно выработан. В самом его тексте мы находим следы посольских переговоров, посольской конференции. -Урядим ся енце:— говорится в договоре, а это означает: «договоримся так». В этой фразе прослеживается факт обсуждения статей, их редактуры во время посольского совещания. Далее идет речь об «уставленных» «главах», т. е. снова о выработанных статьях.

Мы немало знаем о ходе аналогичных переговоров византийских дипломатов с посольствами других стран во второй половине I тысячелетия новой эры, и многие из них сопровождались весьма долгими и острыми прениями.

Но вот что удивительно. От того времени дошел всего один полный текст договора Византии с другим государством (кроме Руси) и всего один в деталях известный нам ход выработки такого соглашения. Это был знаменитый договор Византии с Персией 562 года. Другими такими уникальными памятниками стали русско-византийские договоры 911 и 944 годов, которые заключили с империей великие киевские князья Олег и Игорь.

Поэтому весьма любопытно сравнить переговоры византийских послов с персами и тех же византийцев с руссами, тем более что византийская дипломатия была весьма консервативным, рутинным инструментом государственной политики; ее каноны, отработанные в течение столетий, затем мало менялись. Новые партнеры империи вынуждены были вписываться в эти каноны, принимать эту рутину.

К тому же византийско-персидские переговоры и договор 562 года были блестяще доведены до последующих поколений греческим историком Менандром Про-тиктором, который сохранил в своем труде и текст договора, и ход переговоров.

Он рассказал, что в 562 году, после того как было заключено перемирие в длительной греко-персидской войне и после того как стороны провели предварительные (как и руссы с греками) посольские переговоры, в один из пограничных городков Персии прибыло посольство византийского императора во главе с видным греческим дипломатом того времени — магистром Петром.

До этого Петр возглавлял императорское посольство в Персию в 550 году, затем, через два года, вел от имени Византии переговоры с папой римским Виргилием. Вторым послом был некий Евсевий. Для переговоров на греко-персидскую границу вместе с ними явилось также шесть переводчиков.

И начались длительные, упорные переговоры. Слово брал то магистр Петр, то его оппонент — посол персидского шаха Хосрова I постельничий (Зих) Иесдегусн. Переводчики, представленные с обеих сторон, переводили посольские речи.

В основном Петр и Зих выступали по принципиальным вопросам, а в это время, как бы мы сегодня сказали, аппарат посольств разрабатывал постатейный договор, который и согласовывался с послами в «рабочем порядке», прежде чем лечь на стол для окончательного обсуждения. «Были споры об этом и о других предметах»,— писал о ходе переговоров Менандр.