Андрей Сахаров - «Мы от рода русского...»

И все же, как это показывают последующие события русско-византийской войны 970-971 годов, к весне 970 года Болгария стала союзницей Руси. Вполне очевидно, что в болгарском руководстве возобладали те деятели, которые видели катастрофичность соглашательской провизантийской линии грекофилов и которые рядом с новым царем Борисом и повели Болгарию по прежнему антивизантийскому руслу.

Пока шли переговоры, русские отряды постоянно тревожили своими набегами владения Византии, К лету в ставку Святослава подошли союзные венгры и печенеги. Переговоры с послами Иоанна Цимисхия были прерваны. Русская летопись так описывает эти события.

Святослав якобы заявил грекам: «Хочю на вы итп и взяти градъ вашь, яко и сей», т. е. Переяславец. Греки предложили дань и спросили о количестве русского войска, на которое ее надо было бы выплатить. Святослав разгадал их хитрость. Итог был такой: «И пристроиша грьци 100 тысящь на Святослава и недаша дани. И по-иде Святославъ на греки...» Но это было уже к лету 970 года, когда подошли союзники.

Об этом же предвоенном периоде в отношениях между странами рассказал и Лев Дьякон. Иоанн Цимисхий стал активно готовиться к противоборству с Русью и Болгарией. Он приступил к реорганизации своей армии, создал отряд «бессмертных», приказал двум своим лучшим полководцам — патрикию Петру, взявшему Ан-тиохию, и магистру Варде Склиру — отправиться с лучшими легионами из Малой Азии и Сирии в Европу, «в пограничную и близкую область Мисии (Болгарии)». Там им надлежало охранять византийские владения от «скифских» набегов. Подготовка к войне с Русью, которую начал еще Никпфор Фока, продолжалась полным ходом.

Широкие военные действия начались на просторах Фракии и Македонии летом 970 года.

Святослав повел наступление несколькими отрядами. Сам он выступил во Фракию и дрался там с войсками патрикня Петра. Одну из этих битв красочно и романтично описал русский летописец. Именно в этой битве во Фракии, где обе сражающиеся стороны проявили упорство и воинскую доблесть, Святослав обратился к своим воинам со словами, ставшими легендарными: «Да не по-срамимъ земле Рускне, но ляжемъ костьми, мертвый бо срама не имамъ. Аще ли побегнемъ, срамъ имамъ. Не имамъ убежати, но станемъ крепко, азъ же предъ вами пойду: аще моя глава ляжеть, то промыслите собою»,

И Русь исполчилась, налегла, и одолел Святослав, и бежали греки.

Любопытно, что Лев Дьякон и другие византийские хронисты, рассказывая о ходе войны и о направлении во Фракию патрикия Петра, затем вдруг полностью замолкают о нем. Сопоставив эту скромность с сообщением русской летописи, можно сделать вывод о том, что в битве с легионами Петра во Фракии Святослав одержал верх. Но это не было еще окончанием войны.

Другая часть русского войска двинулась непосредственно к Константинополю. В эту часть входил русский отряд, возглавляемый неким вождем в блестящих доспехах, а также отряды болгар, венгров и печенегов. Эта битва, напротив, нашла отражение в византийских источниках, зато о ней умолчали русские летописи, и, видимо, не случайно. Здесь союзники были наголову разбиты.

Сражение произошло под городом Аркадиополем, на ближайших подступах к византийской столице. По данным Льва Дьякона, у греков было лишь 10 тысяч воинов, а у союзников — 30 тысяч. В составе этих 30 тысяч были, как известно, руссы, болгары, венгры и печенеги. А это значит, что большая часть русских сил во главе со Святославом дралась во Фракии и именно там решался исход военной кампании 970 года. Византийский хронист Иоанн Скилица писал, что в этом сражении «варвары были разделены на три части. Болгары и руссы составляли первую часть, турки (венгры)—другую и печенеги — третью». Руссы, как видим, были объединены в единый отряд с болгарами — это было славянское ядро войска.

Первыми были опрокинуты печенеги, потом с поля боя бежали другие союзники.

И все-таки не это сражение решило исход войны в 970 году. Вернемся вновь к источникам: и «Повесть временных лет», и Лев Дьякон, и другие византийские хронисты дружно сообщают, что летом же 970 года греки запросили мира. Если бы основная часть русского войска была уничтожена или бежала под Аркадиополем, думается, грекам незачем было бы искать мирного исхода дела. Цимисхий должен был бы организовать преследование неприятеля, пленение его воинов. По части разгрома надломленного противника, его всяческого устрашения греки были большие мастера.

Мы не знаем, какое сражение было вначале, какое потом, но все говорит за то, что под Аркадиополем были разбиты вспомогательные войска. Главные силы союзников сражались во Фракии. Летопись рассказывает, что после решающей битвы, в которой греки были побеждены, Святослав двинулся «ко граду, воюя и грады разбивая... И созва царь боляре своя в полату, и рече имъ: „Што створимъ, яко не можемъ противу ему стати?"». Было решено вновь направить к Святославу послов. А это означает, что в ходе сражений во Фракии Святославу удалось одержать верх над прославленным патрикием Петром, и он двинулся к Константинополю, по пути «разбивая» иные «грады». Вот здесь-то греки и направили к Святославу второе посольство, которое упрекнуло его в нарушении мирного договора, напомни-лю ему о тяжкой судьбе его отца Игоря, который «успел с десятью ладьями убежать». Но переговоры не состоялись. Святослав дерзко отвечал: «Мы сами скоро поставим шатры свои перед византийскими воротами». Военные действия продолжались.

Красочно передают историю этих вторых переговоров русские летописи. Они рассказывают, как греки предложили русскому князю золото и паволоки и как он, равнодушно взглянув на эти дары, промолвил: «Схороните». Послы вернулись к императору и рассказали ему о своей неудаче. О таком же результате говорит и Лев Дьякон.

И тут же Иоанн Цимисхий направил вновь своих людей к Святославу, моля о мире. На сей раз послы, согласно русским источникам, предложили князю в качестве подарков «мечь и ино оружье». «Оиъ же, приимт» (приняв), нача хвалити, и любити, и целовати царя». . Лишь это новое посольство позволило грекам приостановить наступление русского войска, несмотря па поражение союзников под Аркадиополем. И дело было вовсе не в том, что золото и шелка Святославу не понравились, а оружие ему приглянулось, а в том, что греки наконец без обиняков, без обмана согласились с закреплением Святослава на Дунае и согласились с необходимостью выплаты дани, т. е. вернулись к условиям русско-византийского договора 967 года, заключенного Калокиром в Киеве.

Греки, согласно «Повести временных лет», сказали Святославу: «,,Ие ходи къ граду, возмн дань, ежехоще-ши", за маломъ бо бе не дошелъ Царяграда. И даша ему дань; имашеть же и за убьеныя (за убитых),глаголя, яко „Род его возметь". Взя же и дары многы, н възратися в Переяславецъ с похвалою великою».