Игорь Всеволжский - Ночные туманы

- Вы говорите, что Свенцицкий запугивал командира катера и убеждал, что ему другого выхода нет. Но что бы сказала команда?

- По мысли этого гада...

- Обвиняемый, я вас предупреждал...

- По мысли Свенцицкого, команда бы ничего не знала. Есть задание идти и идут, а куда придут, то одному лишь начальству известно. Свенцицкий намеренно убрал из команды двух комсомольцев и заменил их своими людьми, такими же продажными шкурами, как и он сам...

- Насколько мне известно, на подобные перемещения

нужна санкция комиссара?

- Так точно. И я приказ подписал.

- Как же вы это так? - развел председатель руками.

- Он ловко подвел, гад, сыграв на комсомольской прослойке. Мол, комсомольцы поднимают дух беспартийных, так дадим же по комсомольцу на катер! Я с таким предложением был солидарно согласен.

- Допустим. Теперь ответьте на новый вопрос, обвиняемый. Как же так получилось, что вы целиком поверили военмору Алехину, и вам в голову не пришло, что, быть может, у него есть личные счеты с Свенцицким? Ведь они бывшие царские офицеры.

- Не способен на подлость Алехин! Я с ним пуд соли съел.

- И вы решили расправиться со Свенцицким своим судом? Вы коммунист, Вахрамеев! - возмущенно выкрикнул старичок председатель.

- Я забрал с собой Алехина, живого свидетеля. И он повторил в лицо гаду всю правду. Тот бледнел и краснел. Потом закричал, что своим наговором Алехин подрывает авторитет и честь командира Рабоче-Крестьянского Флота, выхватил пистолет... Он бы прикончил Алехина. Тут я и выстрелил...

- Вы собирались убить Свенцицкого?

- Он как змей к нам пробрался. За пазухой камень носил. Людям жизнь хотел испоганить, завезти на чужбину. Последний катер - у нас их два, три и обчелся - у Советской власти угнать. Разве чего другого заслужил он, подлая сволочь?

Вахрамеев весь ощерился, так он был зол. О своей судьбе он, казалось, не думал.

- У вас есть вопросы к подсудимому? - спросил председатель членов суда.

- Вы увидели, что Свенцицкий ранен, и ушли? - поинтересовался член трибунала.

- Так точно. Пожалел, что только перебил ему руку.

Зато он выстрелить в товарища Алехина не поспел!

Я позвал Алехина, и мы пошли в Особый отдел.

- Вы, - спросил второй член трибунала, - служили на эскадренном миноносце "Керчь"?

- Так точно. Служил торпедистом.

- И принимали непосредственное участие в потоплении флота?

- Так точно, торпеды мои пошли точно в цель. Приказ от товарища Ленина был - разве можно ослушаться? Плакали мы, горько плакали, - тут Вахрамеев вытер ладонью глаза, - но чем сволочам-интервентам флот наш отдать, лучше пусть лежит на дне моря...

- Вы и на берегу воевали?

- Так точно, на бронепоезде.

- Ранены были?

- Шесть раз.

- Тяжело?

- В госпиталях не отлеживался. Когда беляки бронепоезд - он "Революция или смерть" прозывался - взорвали, сознание потерял... Очнулся, а руки накрепко связаны... В балку нас повели... Стойкий был среди нас комендор со "Свободной России"... Покажем, говорит, братцы, как умирают красные моряки... "Вставай, проклятьем заклейменный..." запел... Ну и мы подхватили...

Допеть до конца, гады, не дали! Очнулся я под мертвецами. Кое-как выполз. Крестьянка одна в своей хате меня сохранила... Анной Архиповной звать... Потом воевал.

В горкоме партии работал. А после по решению Цека нашей партии вернулся на флот. Вот, пожалуй, и все...

- Садитесь, подсудимый, - мягко сказал председатель.

Вызывали свидетелей.

Алехин был бледен. Он подробно отвечал на вопросы суда. Да, Свенцицкий учился с ним в корпусе, был старше его двумя курсами. Свенцицкого не любили за гонор, заносчивость.

- Я не знаю, как он пришел в Красный флот, мы об этом с ним не беседовали. Я же лично считал, что иного пути для нас, молодых офицеров, нет. Служить России...

- Врангелевцы тоже считали, что служат России, - оборвал его председатель.

- Говоря о России, - вспыхнул Алехин, - я говорю о той власти, за которой народ, а не о той, у которой нет за душой ничего.

Он слово в слово повторил рассказ Вахрамеева.

- Вы свободны, свидетель. Свидетель Сучковский!

В зал вошел один из вновь прибывших краснофлотцев.

- Что вы можете показать по данному делу, свидетель Сучковский? спросил председатель.

- Моя настоящая фамилия не Сучковский, - волнуясь, заговорил краснофлотец. - Я сын адмирала Бартеньева. Отец после революции ушел с флота и забрал меня с собою на юг. Он говорил, что Россия пропала, надо перебираться в другие страны. Я отказался с ним ехать. Я с детства хотел стать моряком. Под фамилией матери я записался добровольцем на флот. Но черт дернул меня зайти с отцом к бывшему старшему лейтенанту Свенцицкому! Он, придя к нам на катер, спросил меня: "Хотите, я вас переброшу к отцу?"

Я отказался.

"А вы знаете, что с вами сделают, если в Особом отделе узнают, кто вы? Вас расстреляют..."

Он сказал, что уведет катер за морскую границу.

"Если кто-либо из команды заподозрит неладное, стреляйте без промедления. За вами станет смотреть Головач, а стреляет он метко..."

- Сегодня утром, - продолжает Сучковский, - мне удалось ускользнуть от Головача в Особый отдел. Я считал, что мой долг так поступить.

- Садитесь, свидетель.

Председатель вызвал Свенцицкого. Тот вошел с рукой на черной перевязи. Предупредив Свенцицкого об ответственности за ложные показания, председатель спросил:

- Что вы можете показать по данному делу?

Свенцицкий кинул презрительный взгляд на скамью подсудимых.

- Я убежден, - сказал он раздельно, - что комиссар не в своем уме. Ему место в психиатрической клинике.

- Вы читали показания обвиняемого?

- Так точно.

- Что о них скажете?

- Что он стрелял в меня - правда. Все остальное наглая ложь.

- С показаниями свидетеля Алехина на предварительном следствии ознакомились?

- Так точно.

- Что о них скажете?

- Алехин всегда был фантазером. То, что он выдумал, давным-давно напечатано в "Мире приключений".

- Вы покушались убить его?

- Ложь.

- Вы утверждаете, что обвиняемый стрелял в вас без всякой причины?

- Я же сказал: комиссару место в психиатрической клинике.

- Секретарь, зачитайте показания свидетеля Сучковского-Бартеньева.

Свенцицкий переменился в лице, услышав вторую фамилию Сучковского. Пока секретарь читал показания, Свенцицкий вслушивался в каждое слово. Когда показания были зачитаны, он сказал:

- И это ложь.

Председатель поднял к близоруким глазам какую-то бумажку.

- Свидетель Свенцицкий, вот показания, данные сегодня в Особом отделе неким Головачом. Он направлен вами на катер Алехина. Этого не отрицаете?

Свенцицкий как-то сник и больше не отвечал на вопросы председателя.

Члены суда пошептались, и председатель объявил:

- Трибунал постановил взять свидетеля Свенцицкого под стражу.