Андрей Негин - Шлем из Городца

Тем не менее все вышеописанные модификации наносников и полумасок еще очень отличаются от полумасок «крутобоко-куполовидных» шлемов. Сохранившиеся на них полумаски имеют рельефно оформленные надбровные дуги, изогнутый клювовидный нос с рельефными ноздрями, иногда с отверстиями для дыхания. Присутствие этих полумасок на очень ограниченном круге памятников не позволяет с уверенностью говорить об их генезисе и территории с этим связанной. Следует лишь отметить, что, судя по находкам, бытовали они довольно непродолжительное время на территории Древней Руси, а также на сопредельных степных территориях. По иконографическим источникам ареал их распространения можно расширить за счет Хулагуидского Ирана и сопредельных территорий. Однако связывать их генезис со шлемами с полумасками эпохи викингов, как это делает Ю.Ю. Петров, по меньшей мере неразумно, так как очевидна лакуна в несколько столетий, а также несомненно конструктивное их отличие, ведь ранние шлемы имели не реалистично и скульптурно оформленные полумаски, а плоские [74] Петров, 1997. С. 139–143. .

В последние десятилетия, начиная с выхода в свет работ А.Н. Кирпичникова, посвященных русскому доспеху, в отечественной науке господствует идея, что крутобокий шлем с забралом-полумаской и круговой кольчужной бармицей является сугубо местным, древнерусским типом шлема второй половины XII — первой половины XIII в. [75] Кирпичников, 1958. С. 63–65; Кирпичников, 1971. С. 29–31. Однако в последнее время появились работы, рассматривающие этот тип боевых наголовий как привнесенный извне с установлением монгольского протектората, когда Русь стала частью Монгольской империи [76] Горелик, Дорофеев, 1990. С. 119–132; Горелик, 1998. С. 266–268; Горелик, 2002. С. 25–26. . На основе набора признаков, выделенного М.В. Гореликом по изобразительному материалу, подтвержденному археологическими артефактами, а также следуя неоднократным упоминаниям в русских летописях бытования на Руси элементов монгольского доспеха (Ипатьевская летопись под 1246 г., Задонщина), в значительной степени были пересмотрены ранее игнорировавшиеся многими историками факты, свидетельствующие о сильнейшем восточном (в том числе и монгольском) влиянии на развитие русского оборонительного вооружения. Публикация находки богато украшенного серебрением и позолотой крутобокого шлема с полным набором признаков, характерных для центральноазиатских шлемов, происходящего с территории Нижегородского Поволжья, имеет важное значение для изучения данного вида боевых наголовий.

Домонгольское русское происхождение крутобоких золоченых шлемов доказывается датировками двух находок — так называемого «шлема Ярослава Всеволодовича» и полумаски из Вщижа. Однако в обоих этих случаях датировка более чем спорна. Особенно это касается находки у села Лыково. Этот шлем был найден в двадцати верстах от поля битвы при Липице по дороге во Владимир. Данный факт позволил президенту Академии художеств Алексею Николаевичу Оленину предположить, что он мог принадлежать князю Ярославу Всеволодовичу, бросившему его во время бегства [77] Оленин, 1832. С. 57 и сл. . В пользу этой версии могло бы свидетельствовать крестильное имя Ярослава — Федор, действительно содержащееся в благожелательной надписи на челе шлема: «Вьликъй архистратиже ги Михаиле помози рабу своему Феодору». И правда, летопись свидетельствует, что после битвы при Липице братья Ярослав и Юрий Всеволодовичи бежали. Но побежали они разными дорогами. Ярослав побежал в Переяславль, а во Владимир сбежал Юрий. Следовательно, более логично было предположить, что шлем мог бросить по дороге во Владимир только Юрий, тем более, именно о нем летопись говорит как о сбросившем всю верхнюю одежду во время бегства [78] ПСРЛТ. 6. Вып.1: 271. . Впрочем, в Новгородской первой летописи, где читается исходный текст «Повести о битве на Липице» [79] Кучкин, 2003. С. 71–72. , этой детали нет. Поэтому она может быть результатом творчества летописца XV в. [80] Кузнецов, 2006. С. 302–310.

При рассмотрении обстоятельств находки также возникают вопросы. Произведенное сельским заседателем Кулаковым следствие показало, что 9 августа 1808 г. крестьянки Анисья Ларионова и Настасья Васильева с целью сбора орехов посетили орешник, который находился в трех верстах от села Лыково. По словам Ларионовой, она увидела «что-то светящееся в кочке». Вдвоем с Васильевой они извлекли из кочки «шапку железную» с вложенным в нее «железной проволоки панцирем» и, принеся находку в дом Ларионовой, сообщили сельскому старосте Павлу Семенову и сотскому Илье Андрееву. Те, в свою очередь, рассказали о необычной находке с образами святых сельскому священнику, который забрал ее в церковь, а затем передал своему церковному начальству. Побывавший на месте находки сельский заседатель Кулаков обнаружил там яму глубиной «четверти две» (около 40 см) и, произведя дальнейшие раскопки, более ничего не обнаружил [81] Спицын, 1899. С. 389–390. . Спрашивается, зачем было рыть яму, если шлем находился на поверхности и был виден? Почему крестьянки рассказывали об обстоятельствах находки по-разному, если они были вместе? А Настасья Васильева, вообще, показала на дознании, что об обстоятельствах находки ничего определенного сказать не может (!) [82] Там же. С. 390. . Кроме того, до сих место битвы на Липице в 1216 г. не локализовано. Как бы то ни было, сейчас остается лишь принять версию о случайном характере находки.

Рис. 45. Полумаска из Донецкой области. Частная коллекция.

Другое дело, насколько верна версия, связывающая утерю шлема именно с битвой на Липице 1216 г.? Исследователи уже давно заметили следы трех переделок шлема. А.Н. Кирпичников отметил, что первоначально наголовье могло быть неукрашенным, а украшения появились на нем позднее. Очевидно, что другой человек, прикрепивший к тулье шлема серебряные пластины, сделал это без особой сноровки, так как часть заклепок прорезала налобную пластину, повредив буквы и орнамент. В дальнейшем на макушку шлема, прямо поверх чеканных изображений, было приклепано шпилеобразное навершие, а добавленная полумаска грубо перекрыла часть ног начельного архангела. Таким образом, переделки шлема могут свидетельствовать о том, что у него сменилось несколько владельцев [83] Кирпичников, 1971. С. 30. .

Кроме того, иную атрибуцию шлема дал В. Янин, правда и у него шлем относился к домонгольским древностям [84] Янин, 1958. С. 54–60; 1972. . По мнению М.В. Горелика, шлем был утерян во время вторжения «Неврюевой рати» уже после его последней переделки, когда к нему была добавлена полумаска, изображающая горбатый нос. А полумаски именно такого типа исследователь считает привнесенными на Русь после монгольского нашествия [85] Горелик, 2002. С. 26; Горелик, 2003. С. 237. .