Сергей Ольденбург - Царствование императора Николая II

Число участников съезда достигло 7000 человек. Они заседали в Народном доме, самом большом театральном зале Петербурга. «На Святках Петербург был изумлен невиданной и внушительной картиной: подлинная живая провинция нахлынула в столицу», – писал «Вестник Европы». «Значит, не апатична и не мертвенна провинция, если с такой отзывчивостью двинулись на съезд учителя… Становится, наконец, и Россия на эту единственно верную, единственно надежную дорогу культурного укрепления страны», – добавлял либеральный журнал, напоминая известные слова о германском школьном учителе, победившем в 1870 г.

Съезд заседал десять дней; он разделился на секции; были прочитаны сотни докладов по самым разнообразным вопросам, связанным с педагогической деятельностью. Вынесено было около двухсот резолюций. Руководители съезда старались тщательно избегать политики, опасаясь закрытия. Но учительская масса, к удивлению столичной печати, сама не проявила никакой склонности к политическим выступлениям. Неуместной оказалась брошюра В. Пуришкевича «Школьная подготовка второй русской революции». Кадетская «Речь» почти с разочарованием замечала: «Вместо закрытия съезда к нему проявили внимание, участие и терпимость» – и добавляла: «Уж лучше бы вместо двухсот резолюций – десять самых главных и внушительных…»

Официальная газета «Россия» (5.I.1914) так оценивала съезд: «Кружковщина напрягала все усилия. В основной своей массе народные учителя пошли не за ней, а своей дорогой… Русская жизнь осложняется, требования к школе повышаются, видоизменяются и требования к учителям. Но во всяком случае, это не та дорога, на которую изо всех сил тащат народного учителя деятели кружковщины».

Одна только отрицательная черта обнаружилась на съезде: рост культурного сепаратизма среди нерусских народностей. В секции, обсуждавшей вопросы национальных школ, раздавались резкие протесты против обрусительной политики, причем учителя – «украинцы», татары, поляки и т. д. – вообще возражали против обязательности преподавания русского языка и русской литературы. На эту сторону съезда обратили особое внимание как недоброжелатели съезда справа, так и левые, недовольные «отсутствием политики» в остальных секциях. «Эти настроения, – писала Е. Кускова в «Современном мире», – дают основания ждать всяких случайностей во время великих народных переживаний и потрясений».

Петербургский съезд был поучительным опытом. Конечно, в учительской массе преобладали социалистические воззрения. Но реальная работа в рамках существующего строя была возможной; она становилась все более разнообразной и живой. На выборах учителя голосовали бы за партию левых кадетов; в деловой работе они готовы были идти рука об руку с Н. А. Маклаковым и Л. А. Кассо. В заключительном заседании съезда, как естественное окончание его работ, была послана приветственная телеграмма государю. За самыми малыми исключениями, эта теоретически левая масса оказывалась гораздо менее активно оппозиционной, чем думские прогрессисты, московские промышленники или группа А. И. Гучкова, считавшиеся неизмеримо «правее».

Оплата народных учителей была скромной; они получали меньше, чем рабочие некоторых отраслей промышленности. Однако возникшая в 1909 г. в Москве по частному почину (графини В. Н. Бобринской) организация учительских экскурсий за границу за несколько лет дала возможность многим тысячам русских народных учителей [200] За первые три года, 1909–1911, было 4095 «экскурсантов». С возрастающим успехом экскурсии продолжались вплоть до лета 1914 г. посетить за самую скромную плату Германию, Альпы, Италию, Францию и т. д. (Наибольшим успехом среди учителей пользовался «итальянский маршрут».) Русская власть содействовала этим экскурсиям, освобождая от паспортных сборов и предоставляя льготный проезд по железным дорогам.

В январе 1914 г. русское земство праздновало свой 50-летний юбилей. Императорское правительство, несмотря на постоянное фрондирование земцев, приняло самое близкое участие в этом чествовании. Этим оно хотело подчеркнуть, что ценит полезную деятельность местных людей, проявлявшуюся в улучшении условий хозяйственной жизни, в прекрасной постановке медицинской помощи, в развитии школьной сети и в сооружении дорог.

Земские торжества начались 7 января панихидой по императору Александру II, отслуженной в Петропавловском соборе, и молебном, совершенным в Казанском соборе. 8 января, в годовщину распубликования Положения о губернских и уездных земских учреждениях, государю в Зимнем дворце представлялись земские деятели, съехавшиеся со всех концов России. Председатель Московской губернской земской управы обратился к государю со следующими словами: «Низко кланяемся Вам, Государь, просим принять нашу русскую хлеб-соль и соизволить на приношение Наследнику – Цесаревичу, надежде верноподданной России, скромного дара, отражающего поприща земской работы». Поднесен был при этом «хуторок в виде образцовой деревни», сделанный кустарями московского земства.

Государь, поблагодарив земцев, так закончил свое обращение к ним:

«Я выражаю твердую уверенность, что всякая земская работа в тесном единении с Моим правительством будет проникнута и воодушевлена безграничною заботою о бесчисленных местных нуждах населения и о его благе. Разумное удовлетворение местных нужд является главным залогом развития и подъема благосостояния всего государства.

Духовному взору Моему ясно представляется спокойная, здоровая и сильная Россия, верная своим историческим заветам, счастливая любовью своих благодарных сынов и гордая беззаветной преданностью их Нашему Престолу».

9 января министром внутренних дел Н. А. Маклаковым устроен был раут, на котором присутствовали многочисленные земские деятели, не исключая и самых либеральных. 10 января государь присутствовал на рауте в дворянском собрании. В память юбилея был высочайше установлен особый нагрудный знак.

Фрондируя на местах против губернаторов в угоду левым кругам, вынося порою постановления, явно неприемлемые для власти, те же земцы проявляли в столице нередко и настоящее государственное понимание, и готовность работать в положительном деле рука об руку с консервативными министрами. Лучшим тому доказательством была, например, работа земцев в созываемом периодически Совете по делам местного хозяйства, в котором со времен П. А. Столыпина рассматривались земцами и чинами Министерства внутренних дел подготовлявшиеся соответственными ведомствами законопроекты, касавшиеся важнейших сторон местной жизни. Празднование земского юбилея, подобно учительскому съезду, тоже было чрезвычайно характерно в этом отношении.