Сергей Ольденбург - Царствование императора Николая II

П. Н. Милюков уже в заседании Государственной думы 16.XII.1916, исходя из предположения, что Протопопов, вероятно, уйдет, цитировал слова Трепова и говорил: «С нами эти люди не умеют говорить, у нас нет общего языка… Они остаются вне России со своей феноменальной самоуверенностью и феноменальным неведеньем… На месте председателя Совета министров сидит тот самый Трепов, который вместе с Штюрмером провалил польский проект Сазонова».

В «Голосе минувшего» (1926. № 2) сообщается (со слов М. А. Рысс, видевшей А. Д. Протопопова в качестве председательницы Политического Красного Креста незадолго до его расстрела большевиками), будто министр внутренних дел в декабре 1916 г. советовал государю обратиться к союзникам с нотой, указывающей, что Россия может выдержать войну не долее нескольких месяцев и что этим временем следует воспользоваться для заключения общего мира. Никаких следов такого совета, кроме этих слов Протопопова, сказанных уже при советской власти, во всяком случае не было обнаружено.

Графа Игнатьева заменил один из помощников Кассо, Н. К. Кульчицкий.

Состав последнего правительства императора Николая II:

председатель Совета министров: князь Николай Дмитриевич Голицын;

министр внутренних дел: Александр Дмитриевич Протопопов;

министр иностранных дел: Николай Николаевич Покровский;

министр финансов: Петр Львович Барк;

министр путей сообщения: Эдуард Брониславович Войновский-Кригер;

министр земледелия: Александр Александрович Риттих;

министр торговли и промышленности: князь Всеволод Николаевич Шаховской;

министр юстиции: Николай Александрович Добровольский;

министр народного просвещения: Николай Константинович Кульчицкий;

министр императорского двора: граф Владимир Борисович Фредерикс;

военный министр: генерал Михаил Алексеевич Беляев;

морской министр: адмирал Иван Константинович Григорович;

обер-прокурор Синода: Николай Павлович Раев;

государственный контролер: Сергей Григорьевич Феодосьев;

главноуправляющий государственным здравоохранением: Георгий Ермолаевич Рейн.

Впоследствии было названо одно имя: генерала Крымова.

Маклаков Н. А. Указ. соч. Т. VI. С. 277–279.

Адрес подписан губернским предводителем дворянства, князем Л. И. Дондуковым-Изъединовым (Земщина. 24.I.1917).

«Еще месяц, – писал Черчилль, – и присоединение Соединенных Штатов принесло бы новый прилив энергии, ободрения, нравственной поддержки русскому обществу… Один месяц – и мир мог быть избавлен от испытаний двух самых тяжелых лет войны…»

Слова Керенского цитируются по отчету «Речи» (16.II.1917). Видимо, цензура смягчила это место: Керенский говорил не о «системе», а прямо о царской власти.

Призыв новобранцев, родившихся в 1898 г., состоялся 7 февраля 1917 г. (почти на три года раньше нормального срока); казармы, таким образом, были полны молодыми людьми 18 и 19 лет. По всей России призыв прошел без каких-либо инцидентов…

«Предсмертная записка» Протопопова, написанная в августе 1918 г., была передана М. А. Рысс и опубликована в «Голосе минувшего на чужбине» (1926. № 2).

Профессор Г. Е. Рейн в своей книге «Из пережитого» (Т. II. С. 190–271) дает обстоятельное и точное изложение событий 23 февраля – 1 марта; это единственное подробное описание происшедшего со стороны члена последнего императорского правительства.

П. Н. Милюков в своих показаниях Следственной комиссии впоследствии прямо заявил, что «роспуск» Думы только случайно совпал с началом восстания.

С Северного фронта были вызваны: 67-й и 68-й пехотные полки, 15-й уланский Татарский и 3-й уральский казачий полки; с Западного – 34-й и 36-й пехотные полки, 2-й гусарский Павлоградский и 2-й Донской казачий; с Юго-Западного фронта – л. – гв. Преображенский, 3-й и 4-й гвардейские стрелковые полки. Отправка войск с Северного и Западного фронтов происходила 28 февраля и 1 марта; на Юго-Западном фронте она должна была состояться 2 и 3 марта.

Вильчковский С . Русская летопись. Книга третья. Париж, 1922.

Заблуждение генерала Алексеева относительно истинного положения было, очевидно, искренним. Генерал Лукомский сообщает, что уже 3 марта рано утром генерал Алексеев сказал: «Никогда не прощу себе, что поверил в искренность некоторых людей, послушался их и послал телеграмму Главнокомандующим по вопросу об отречении Государя от Престола…»

Генерал Рузский – согласно упомянутой записи С. Вильчковского – очень скоро «потерял веру в новое правительство» и чувствовал, что «в своей длительной беседе с государем вечером 1 марта поколебал устои Трона, желая их укрепить… Глубоко страдал он нравственно до конца своей жизни и не мог без волнения говорить о трагических днях 1 и 2 марта». (Генерал Рузский был расстрелян большевиками на Кавказе в октябре 1918 г.)

Шульгин в своих воспоминаниях пишет о том же разговоре: «…Генерал Рузский прошептал мне: «Вчера был трудный день… Буря была…»

Churchil W . The world crisis. 1916–1918. London, 1927. Vol. I. Р. 223–225.