Сергей Ольденбург - Царствование императора Николая II

За этот же период росли и «нелегально» организовывались также и силы противников существующего строя. Вслед за Польской социалистической партией, возникшей в начале 90-х гг. (среди ее учредителей стоит отметить Иосифа Пилсудского), за еврейским Бундом на съезде в Минске (в 1898 г.) была учреждена Российская социал-демократическая рабочая партия, в которую влились Союз освобождения рабочего класса и несколько других групп. Съезд был застигнут полицией; большинство участников арестовано; но все же эту дату как «день рождения» своей партии празднуют и большевики, и меньшевики. Много позже организационно объединились революционные элементы народнического направления (социалисты-революционеры), но отдельные их группы, ведшие свою «родословную» от пресловутой «Народной воли», действовали вместе с «марксистами». Вообще в эту раннюю пору между революционными и даже оппозиционными элементами, при всяческих теоретических разногласиях, на деле царило значительное единодушие.

«В свирепой трудной борьбе с самодержавием, – провозглашал заграничный нелегальный орган, [33] Современник. Лондон, 1897. – необходимы все наличные силы, несмотря на то, какого цвета или формы их отличительные ярлыки и какую именно кличку они для себя почему-либо выбрали. Единственным символом веры, единственным условием sine qua non мы признаем только враждебность принципу самодержавия. Вы – наш союзник, раз Вы искренне верите в этот тезис; а как Вы считаете наилучшим уязвить и уничтожить его – это дело Вашей собственной совести и понимания».

Тайные революционные организации были наиболее распространены в студенческой среде. В частности, в Киевском университете были сильные группы Бунда и польских социалистов. Конечно, только незначительное меньшинство входило в эти организации; но другие направления оставались вовсе неорганизованными.

Последовательный консерватор «аристократического» толка, князь В. П. Мещерский, писал на новый 1898 г.: «Раздаются новые голоса, рождаются новые мысли, являются новые желания и стремления, чуются новые воли; из мутной тины осадков давнего прошлого восстают какие-то новые государственные допросы… из всей этой мути слагается нечто вроде настроения… Наружность, платья такие же, и вид один и тот же, но дорожащие только этим сходством настоящего с прошлым не замечают, что платье это понемногу расползается по швам… Наши друзья французы нередко говорят в беседах с нами: «Вы, вы счастливее нас, у нас 500 волей распоряжаются Францией, а у вас одна воля управляет Россией; у вас Бог есть главная жизненная потребность, у нас Он только роскошь…» Признаюсь, я предпочел бы, чтобы не французы нам это говорили с завистью, а чтобы мы это говорили французам с гордостью…»

Государь знал, разумеется, что городская интеллигенция относится враждебно к существующему порядку; но он глубоко верил, что отношение народных масс – совершенно иное. В беседе с московским губернским предводителем дворянства князем П. Н. Трубецким (летом 1898 г.) государь коснулся вопроса об ограничении самодержавия и сказал, что он готов был бы поделиться с народом властью, но сделать этого не может: ограничение царской власти было бы понято как насилие интеллигенции над царем, и тогда народ стер бы с лица земли верхние слои общества. (Судьба интеллигенции и «буржуазии» после свержения царской власти показала, что в этом представлении было немало верного.)

Не желая непрестанно ломать и строить сызнова, государь в то же время продолжал «достройку» и «ремонт» здания Российской империи и постепенно окружил себя сотрудниками по своему выбору. К концу века восемь (из двенадцати) министров, которых государь застал при своем восшествии на престол, были уже заменены другими (трое вследствие смерти). [34] Приводим даты смены министров: путей сообщения – 1894 г.; иностранных дел и внутренних дел – 1896 г.; морского – 1896 г.; императорского двора – 1897 г.; военного и народного просвещения – 1898 г.; государственного контролера – 1899 г. Из министров эпохи императора Александра III оставались только К. П. Победоносцев, С. Ю. Витте и назначенные в последний год царствования Н. В. Муравьев (юстиции) и А. С. Ермолов (земледелия).

На место скончавшегося на 79-м году жизни министра народного просвещения графа И. Д. Делянова (занимавшего этот пост свыше 16 лет) был назначен в начале 1898 г. профессор римского права Н. П. Боголепов. «Я сознаю, – сказал он в речи к чинам своего ведомства при вступлении в должность, – что во всех областях народного образования жизнь выставила требования усовершенствований и нововведений. Но я держусь того мнения, что и те и другие должно производить с большой осторожностью и постепенностью. Я не сторонник радикальной ломки».

Министерство внутренних дел, в котором с 1897 г. к И. Л. Горемыкину присоединился товарищ министра князь Алексей Дмитриевич Оболенский, включило в список мер, соответствующих принципу «достройки и ремонта», распространение земских учреждений на те губернии, где их еще не было. Прецедентом служила такая же мера, принятая в отношении судебных уставов 1864 г.

Этот проект вызвал сразу же неодобрение правой печати. «Московские ведомости» сначала даже опровергли слух о нем. «Гражданин» как раз вел резкую кампанию против земства, доказывая, что оно и бесполезно, и не по силам земским плательщикам. «До десяти земств проворовалось», – сказал мне мой знакомый (писал князь Мещерский). «Слава Тебе Господи», – сказал я с просиявшей физиономией и перекрестился. Об одном грущу, что не все 34 проворовались. Теперь не будут вводить земства там, где их нет, не будут топить дворянство в земской луже…»

Тем не менее И. Л. Горемыкин, с одобрения государя, внес в Государственный совет проект введения земства в девяти губерниях Западного края и в Архангельской, Астраханской, Оренбургской и Ставропольской губернии. (В стороне были пока оставлены три Прибалтийские губернии и Область войска Донского.) В то же время тифлисское дворянство ходатайствовало о введении земства в Закавказье. Внесению проекта предшествовал опрос губернаторов и губернских предводителей дворянства; все они высказались в пользу введения земств. Ввиду особых местных условий – преобладания польского элемента среди землевладельцев Западного края – существовали опасения, что земство может быть использовано в антирусских целях. Поэтому предположено было на первых порах не создавать выборных уездных учреждений и в губернские собрания ввести некоторое число назначенных гласных (от четверти до трети общего числа). Тут же указывалось, впрочем, что в некоторых уездах, где имеется достаточное число русских землевладельцев, могут быть введены теперь же и уездные земства.