Сергей Ольденбург - Царствование императора Николая II

Эти организованные революционные течения были бы, однако, бессильны, если бы общественное мнение русской интеллигенции не склонилось в то время к революционным путям борьбы. Предзнаменованием такого оборота было появление в 1900 г. нелегальной книги «Россия на рубеже XX столетия», написанной некогда враждебным всякой «нелегальщине» профессором Б. Н. Чичериным. В июне 1902 г. оппозиционные несоциалистические круги сделали более решительный шаг: в Штутгарте, под редакцией П. Б. Струве, начало издаваться «Освобождение».

Та широкая оппозиционная среда, органом которой явился новый журнал, простиралась от умеренных социалистов до земской легальной оппозиции; разнородная по своим положительным идеалам, она была объединена общей враждою к власти, к «самодержавию», к «бюрократии». Ее основным требованием была конституция. «Широких финансовых и экономических реформ, в которых так нуждается страна, нельзя ждать и нелепо требовать от г. Витте, – говорилось в передовой статье первого номера «Освобождения». – Их может дать России только хорошо организованное народное представительство». Эти слова звучат почти иронически теперь, когда даже парламентарная демократия для проведения экономических и финансовых реформ вынуждена прибегать к чрезвычайным полномочиям; но тогда в это верили.

В отличие от социалистических органов, представлявших собою смесь теоретических рассуждений с боевыми лозунгами, «Освобождение» поставило своей целью освещение – со своей точки зрения – всех событий русской жизни. Его «сила» была в хронике, в «корреспонденциях с мест». Обладая связями в самых разнообразных кругах – не только в земствах, но и на верхах той же «бюрократии», – «Освобождение» занялось печатанием разных секретных записок, протоколов, циркуляров, подбирая их, разумеется, в «обличительных» целях и отводя в своих корреспонденциях широкое место политическим сплетням. В первую очередь появились в свет записки Витте о «Самодержавии и земстве» и материалы о студенческих волнениях. Редакция в известной мере старалась выдерживать более умеренный тон и даже порою протестовала против «фельдфебельского тона» социалистов. Значительное число экземпляров печаталось на тонкой бумаге и посылалось в Россию в запечатанных конвертах под видом частных писем.

«Освобождение» вышло в свет уже после убийства Д. С. Сипягина. Новый министр внутренних дел В. К. Плеве, назначенный государем как бы в ответ на убийство его предшественника, был человеком умным и энергичным. Но он, по-видимому, сам не верил в те начала, которые был призван защищать; в частных беседах он не раз это высказывал. Считая, что самодержавная власть себя «изжила», и в то же время приняв на себя обязанность ее защищать, В. К. Плеве не мог придумать ничего, кроме новых репрессивных мер. Охранение без творчества было основной чертой его политики. Будь то совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности, или «зубатовские» профессиональные союзы, или земства, или профессорские коллегии университетов – В. К. Плеве видел во всем прежде всего опасную, отрицательную сторону. Трагедия власти была в том, что зачастую он бывал прав: все эти органы могли быть использованы врагами власти, и, конечно, эти враги не упускали ни одного удобного случая! Всякое движение поэтому требовало двойных усилий, но и отказ от движения приносил власти только мнимое облегчение.

«Беспрерывно и бесконечно возрастающая административно-бюрократическая опека, превзошедшая все примеры, бывшие дотоле, приводит общественные силы к расслаблению… Так воспитываемая нация не может не терять постепенно политического смысла и должна превращаться все более в «толпу». В толпе же непременно возобладают демократические понятия о верховенстве», – писал об этом времени Л. А. Тихомиров в своей книге «Монархическая государственность».

В самом начале деятельности В. К. Плеве, 6 июня 1902 г., было издано распоряжение о прекращении статистических работ по исследованию деревни в 12 земских губерниях. Было установлено, что на эти работы шли главным образом люди «неблагонадежные». «Постоянное общение с крестьянами дает широкое поле для противоправительственной пропаганды, бороться с которой при слабости полицейского надзора в селениях представляется крайне затруднительным», – говорилось в правительственном сообщении. Приводился также любопытный факт: при 20–25 постоянных статистиках на губернию штат «временных» достигал 30–70 человек, а в Полтавской губернии, где как раз произошли крестьянские волнения, «временных» статистиков было до шестисот !

«Политическая неблагонадежность земской статистики есть, конечно, несомненный факт, – отзывалось на это «Освобождение», – и было бы жалкой уловкой отрицать или замалчивать ее… Вся идеалистически настроенная интеллигенция неблагонадежна».

Этот эпизод весьма характерен: репрессии, несомненно, имели серьезные основания; в то же время В. К. Плеве, в сущности, как бы признавал, что «благонадежных» людей почти нет и что только и можно прекратить работы, хотя бы по существу и полезные. Дальнейшая подготовка реформ, намеченных государем, конечно, продолжалась; но дух пессимизма исходил от нового министра внутренних дел. Казалось, он был согласен с революционными кругами в том, что существующий строй не выдержит никакой серьезной реформы. Он старался убедить государя отложить преобразования ввиду роста смуты в стране. Но смута углублялась; вражда к политике власти проявлялась все сильнее. Выработался целый ряд условных понятий: на вечерах, на концертах декламировали стихи о «ночи» и о «заре», которая должна ее сменить, о грозе, которая должна грянуть… «Лес рубят! молодой, еще зеленый лес», – звучало с эстрады, и публика бурно аплодировала, понимая, что речь идет о студенческих волнениях…

В начале 1903 г. деятельность особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности начала замирать. «Плеве испрашивает повеление остановить работы Совещания – и на них ставится крест», – пишет по этому поводу Н. А. Павлов. Это не вполне точно: работы по ряду вопросов (о мелком кредите, о путях сообщения) продолжались еще весь год. Но наиболее серьезные вопросы были сняты с обсуждения.

В начале марта в Златоусте разразились серьезные рабочие волнения, возникшие из-за недовольства новыми расчетными книжками, но быстро принявшие угрожающий характер. Полиция оказалась бессильной в борьбе с толпой рабочих, осаждавших здание заводского управления и квартиры начальствующих лиц. На четвертый день с начала волнений, 13 марта, на завод был приведен отряд войска. Но и речи военного начальства не подействовали: толпа начала наступать на солдат. После троекратного сигнала в толпу был произведен первый залп; рабочие сперва легли на землю, но потом поднялись и снова двинулись вперед; и только после трех залпов бросились бежать. Убито было 45 человек и ранено 83. Такого кровопролитного столкновения еще не было за все царствование государя. И хотя действия власти были вынуждены горькой необходимостью, в обществе эти события вызвали громкие протесты; в Петербургском университете состоялась снова неразрешенная сходка.