Анатолий Елкин - Арбатская повесть

«Как отвечающий за проводку электросистем, я позаботился о том, чтобы в пороховых погребах в необходимую минуту при перенапряжении электросети возникли бы замыкания. Такие «болевые точки» в погребах были сдублированы. В основном же мы рассчитывали на переданные нам через Вермана специальные механические взрыватели, пронести которые на «Марию» не составляло никакого труда ввиду полнейшей безалаберности в ее охране и постоянной возможности нас, как представителей завода, бывать на корабле. Место взрыва — Севастополь — было избрано не случайно: диверсия в самом Николаеве могла бы поставить под удар русской контрразведки нашу организацию…»

Есть все основания предполагать, как мы уже рассказали выше, что к практическому осуществлению диверсионной акции на «Марии» имел самое прямое отношение и служивший на ней мичман Фок.

Сведения о подозрительной деятельности Фока на «Марии», о его открыто прогерманских настроениях содержатся во многих письмах автору этих строк от живущих и сегодня ветеранов «Марии».

Между тем час гибели «Марии» близился.

В документах, которые удалось разыскать автору этих строк, говорилось:

«Летом 1917 г. русская агентура доставила в Морской генеральный штаб несколько небольших металлических трубочек… Миниатюрные трубочки были направлены в лабораторию и оказались тончайше выделанными из латуни механическими взрывателями.

Отпечатанные с них фотографии, секретнейшим порядком, через специальных офицеров, были разосланы в штабы союзного флота. Тогда же выяснилось, что точь-в-точь такие же трубки были найдены на таинственно взорвавшемся итальянском дредноуте «Леонардо да Винчи». Одна, не взорвавшаяся, была найдена в матросской бескозырке, в бомбовом погребе…»

В 1929 году в зарубежной прессе появилась работа бывшего капитана 2-го ранга русского флота А. Лукина, однофамильца Александра Александровича. А. Лукин, исходя из известных ему фактов и анализируя их, приходит к выводу, что

«гибель «Марии» — результат германской диверсионной работы. Работа эта была проделана организацией, в составе которой каким-то звеном был и морской атташе, и Распутин, и заводские баржи, и «кладовки», и наконец, латунные трубочки — механические взрыватели».

А. Лукин был недалек от истины: в ночь, предшествовавшую взрыву, такие же трубочки оказались в пороховых погребах «Марии». Непосредственно руководили операцией Сгибнев и Феоктистов…

Говорят, что время все тайное делает явным. Во всяком случае, с Верманом время сыграло злую шутку.

Шпиона подвела немецкая педантичность.

Исследуя материалы, так или иначе связанные с «деятельностью» Вермана, А. А. Лукин и его коллеги-чекисты обнаружили в николаевских архивах странную, пожелтевшую от времени бумагу о награждении Вермана в 1926 году Рыцарским крестом за «услуги, оказанные отечеству». Все это было отпечатано на бланке посольства Германии в СССР.

— Идиоты! — рявкнул Верман, увидев этот документ. — Такое посылать по почте резиденту разведки!..

— За что конкретно крест? — спросил Лукин.

— За «Марию»… Это же была одна из самых крупнейших удач разведки всей первой мировой войны…

Что же, не согласиться с Верманом нельзя.

Но как же сложилась судьба наших «героев» дальше, в бурные годы революции и гражданской войны?

Шпионская и контрреволюционная деятельность врагов молодой Советской Республики приобретает размах невиданный и грозный.

9 июля 1919 года публикуется написанное В. И. Лениным письмо ЦК РКП (б) к организациям партии «Все на борьбу с Деникиным». Здесь, в частности, говорится:

«Советская республика осаждена врагом. Она должна быть единым военным лагеремне на словах, а на деле».

Необходимо принять, указывает Владимир Ильич:

«Все меры предосторожности, самые усиленные, систематичные, повторные, массовые и внезапные…»

И они, молодые чекисты революции, не щадя себя, вели жестокий, непрекращающийся ни на мгновение бой.

Вот она — грозная чекистская «хроника» тех лет.

Бои, схватки, засады:

«В конце мая 1921 г. ВЧК ликвидировала крупную террористическую организацию Савинкова, действовавшую на территории северо-западных областей. В июне была ликвидирована врангелевская шпионская организация в Одессе, «работавшая» также и на Петлюру. Заговорщики устроили свою штаб-квартиру в одесских катакомбах, откуда вылезали по ночам для совершения налетов. 19 июня 1921 г. Одесской губчека были получены сведения о том, что бандиты собираются выйти ночью из катакомб с целью налета на Артиллерийский хутор. Бандитам была устроена достойная встреча. Отряд губчека отрезал банде путь отступления к катакомбам и в первую же ночь задержал свыше ста человек.

В ходе следствия по делу врангелевской белогвардейской организации в Одессе были обнаружены нити, ведущие к одесской петлюровской организации, а оттуда — к «Всеукраинскому центральному повстанческому комитету», созданному Петлюрой для руководства бандитизмом и организации кулацких мятежей. «Всеукраинский центральный повстанческий комитет» представлял собой шпионскую военно-политическую организацию, непосредственно связанную с Петлюрой и вторым отделом 6-й польской армии во Львове».

На Украину в помощь местным работникам была направлена большая группа чекистов во главе с членом коллегии ВЧК М. Я. Лацисом.

А вот появляется и наш знакомый!

«В июле — августе 1918 г. украинским чекистам удалось разоблачить и ликвидировать несколько крупных белогвардейских заговоров. Так, в Одессе были разоблачены шпионы граф Стибор-Мархоцкий, бывший городской голова города Николаева Матвеев и их сподручные. Белогвардейский заговор был раскрыт в Херсоне».

Это из «Очерков истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии. 1917—1922 гг.».

Но куда же делся Виктор Эдуардович Верман?

Первого марта 1918 года немцы вошли в Николаев.

На второй день после взятия города была создана городская комендатура, во главе которой назначили полковника (впоследствии генерал-майора) Гильгаузена. Портовую комендатуру возглавил капитан Литке. Пробыл он на сем высоком посту недолго. Его сменил капитан-лейтенант Клосс.

«Благодарный фатерланд», естественно, не забыл Вермана. Перед ним чуть было не открылась карьера чисто военного свойства. Вначале он служил офицером при портовой комендатуре, а затем, обласканный высоким начальством, переводчиком при штабе теперь уже командующего генерал-майора Гильгаузена.

В 1918 году, по представлению капитан-лейтенанта Клосса, Верман «за самоотверженную работу на пользу Великой Германии» награждается Железным Крестом 2-й степени. В сущности, Виктору Эдуардовичу не на что было жаловаться: все шло превосходно. Правда, не давала покоя мысль, что организация взрыва на «Марии» могла бы быть отмечена не менее достойным образом, чем служба в портовой комендатуре…