Борис Рыбаков - Киевская Русь и русские княжества XII -XIII вв.

«Воскормленный» новгородцами Мстислав имел прямое отношение к летописному делу. К аргументам Шахматова можно добавить еще анализ миниатюр Радзивилловской летописи. С момента приезда Мстислава в Киев в 1117 г. в этой летописи наблюдается большое внимание к делам Мстислава; иллюстратор посвящает миниатюры событиям из его жизни, появляется новый архитектурный стиль в рисунках, продолжающийся до смерти Мстислава в 1132 г. На протяжении этого времени художник использует символические фигуры животных (половцы — змея; свары и ссоры — собака; победа над соседом — кот и мышь и т. п.).

Очевидно, во времена Мстислава в Киеве велась особая иллюстрированная летопись Мстислава Владимировича [424] Радзивилловская летопись, л. 155–164. . Посмотрим теперь, как сказалось все это на изложении в «Повести временных лет» начальных эпизодов русской истории.

У нас нет никаких сомнений в том, что кругу лиц, причастных к переделке летописи Нестора в духе, угодном Мономаху, была хорошо известна новгородская летопись 1050 г. (доведенная с продолжением до 1079 г.). Князь Мстислав переехал, по желанию отца, в Киев в 1117 г. (и отсюда управлял Новгородом), а в 1118 г. была закончена переработка рукописи Нестора. Новгородская летопись была использована прежде всего потому, что там имелась неизвестная киевлянам легенда о добровольном призвании князей, созвучная призванию Мономаха в Киев в 1113 г. и избранию Мстислава новгородцами в 1102 г. Но, как мы выяснили, великий князь имел право обижаться на киевское боярство, отвергшее его в 1093 г. и два десятка лет не допускавшее к «отню злату столу». С этим связана вторая тенденция редакции 1118 г. — оттеснить Киев в начальной фазе истории русской государственности на второе место, заменив его Новгородом, и выпятить роль призванных из-за моря варягов. Редактору было важно дезавуировать киевские, русские, традиции.

Ладожанин ввел в текст летописи отсутствовавшее ранее отождествление варягов с Русью, как исконное. Автор летописи 1050 г. четко написал, что пришельцы с севера, варяжские и словенские отряды Олега, стали называться русью лишь после того, как они утвердились внутри Руси, в завоеванном ими Киеве. Ладожанин же уверял, что был варяжский народ «русь», вроде норвежцев, англичан или готландцев. На самом деле такого народа на севере Европы не было, и никакие поиски ученых его не обнаружили. Единственно, что можно допустить, это то, что автор принял за варягов фризов, живших в западной Ютландии (см. выше раздел «Источники»).

Приглядимся к тому, как под пером людей, подчиненных зятю шведского короля, рождалось отождествление шведов-варягов с русью.

1. Летопись 1050 г.:

«И от тех варяг, находник тех, прозвашася варягы. И суть новъгородьстии людие до дьньшььняго дьне от рода варяжьска…» [425] Шахматов А. А. Разыскания…, с. 612. .

2. Вторая редакция «Повести временных лет» 1116 г. (игумен Сильвестр):

«И от тех варяг прозъвася Русьская земля Новъгород. Ти суть людие новъгородьстии от рода варяжьска, преже бо беша словене» [426] Шахматов А. А. «Повесть временных лет», с. 20, левый столбец. .

3. Третья редакция «Повести временных лет» 1118 г.

«И от тех варяг прозъвася Русьская земля» [427] Шахматов А. А. «Повесть временных лет», с. 20. .

В первоисточнике, в летописи 1050 г., речь идет о первом появлении варягов в Новгороде, о появлении самого этнонима и о том, что в городе в середине XI в. еще жили люди варяжского происхождения, называвшие себя варягами, что мы знаем и по «Русской Правде». Здесь все верно. Сильвестр, иронически относившийся к новгородцам (он издевался над обычаем мыться вениками в бане), внес в заимствованную им фразу совершенно иной смысл: Новгород стал называться Русской землей в те времена, когда появились варяги. Запись автора 1050 г. о том, что варяги и словене стали называться русью после того, как оказались в Киеве, и после того, как предводитель стал князем Руси, киевлянин Сильвестр повернул на Новгород: город, откуда пришли в Русь словене и находники-варяги, после завоевания ими Киева стал частью Русской земли. По существу это было верно, но выражена эта мысль была недостаточно складно. Автор 1050 г. сказал в своем месте точнее: «и отътоле прозъвашася русию». Ладожанин же устранил из текста и варягов и Новгород, объявив всю Русскую землю прозванной по варягам, которые будто бы еще на берегу Балтийского моря назывались Русью. Ладожанин довольно бесцеремонно обошелся с текстом Нестора в разделе о грамоте славянской, выкинув из него некоторые куски и дав свои примечания в том же проваряжском духе:

«А словеньск язык и русьской един есть; от варяг прозъвашася русию, а пьрвее беша словене…»

Мысль Нестора состояла в том, что он указывал на близость книжного старославянского языка (на котором Кирилл и Мефодий создавали письменность) к русскому языку. Ладожанин же внес сюда свой собственный домысел о происхождении имени «Русь» от варягов, домысел, порожденный неправильным истолкованием одного места в полуисправленной рукописи Сильвестра.

Единственным объяснением такому неожиданному отождествлению русов с варягами может быть только одно обстоятельство: в руках редактора был извлеченный из княжеского архива договор Руси с Византией 911 г., начинающийся словами: «Мы от рода русьскаго…» Далее идет перечисление имен членов посольства, уполномоченных заключить договор. В составе посольства были и несомненные варяги: Иньгелд, Фарлоф, Руалд и др. Однако начальная фраза договора означала не национальное происхождение дипломатов, а ту юридическую сторону, ту державу, от имени которой договор заключался с другой державой: «Мы от рода (народа) русьского… послани от Ольга великого кънязя русьского и от всех, иже суть под рукою его светьлых и великых кънязь и его великых бояр к вам, Львови и Александру и Костянтину…» Юридически необходимая фраза «Мы от рода русского» присутствует и в договоре 944 гг., где среди послов было много славян, не имевших никакого отношения к варягам: Улеб, Прастен, Воист, Синко Борич и др. Если Ладожанин знал варяжский именослов, то он мог сделать вывод о том, что «русский род» есть варяжский род. Но дело в том, что во всем тексте договора слово «русский» означает русского человека вообще, русских князей, русские города, граждан государства Руси, а само слово «род» означало «народ» в широком смысле слова, в переводных памятниках оно соответствовало широкому понятию τό έτνου [428] Срезневский И. И. Материалы…, т. III, с. 137. . Текст договора — прекрасная иллюстрация к рассказу о том, что, попав в Киев, варяги «оттоле» стали называться русью, став подданными государства Руси. К моменту заключения договора с императорами Львом и Александром от появления варягов в Киеве прошло три десятка лет.