Борис Рыбаков - Киевская Русь и русские княжества XII -XIII вв.

Ипат. лет. под 1161 г. (с. 89).

Спицын А. А. Древности антов. Сборник в честь А. И. Соболевского. Л., 1928.

Спицын А. А. Древности антов.

Рыбаков В. А. Анты и Киевская Русь. — ВДИ, 1939, № 1, карта на с. 320; Он же. Поляне и северяне. — Советская этнография, 1947, VI–VII, карта на с. 100, рис. 8; Он же. Ремесло древней Руси. М., 1948, карта на с. 51, рис. 4.

Седов В. В. Происхождение и ранняя история славян. М., 1979, с. 119–128, карта на с. 130.

На всем протяжении границы «древностей русов» мы встречаем на картах XIX в. и русскую топонимику: р. Рось, Русская Поляна на нравом берегу Днепра, южнее Роси, затем Русский Орчик (юго-восточнее Полтавы), Русское Лазовое (севернее Харькова), Русская Вуйловка на Дону. Река Оскол называлась Росью. На северной границе мы встречаем р. Русь — приток Сейма и р. Наруссу у Трубчевска, как раз там, где кончалась Русская земля. Топонимика требует более внимательного изучения, но в данном случае хочется обратить внимание на обилие «русских» названий именно на границе земли русов.

Пигулевская Н. В. Сирийский источник VI в. о народах Кавказа. — ВДИ, 1939, № 1, с. 114–115; Дьяконов А. П. Известия Псевдо-Захарии о древних славянах. — ВДИ, 1939, № 4, с. 84–87.

ВДИ, 1841, № 1, с. 241.

Псевдо-Маврикий. Стратегикон. — ВДИ, 1940, № 1, с. 253.

В некоторых случаях перед нами бесспорные погребения (Балаклея, Вуды), но иногда характер находки говорит в пользу клада. Так, в Колоскове вещи были уложены в шлем; в с. Углы, близ Старого Оскола, две пальчатые фибулы (с глазчатым орнаментом) шесть пряжек и три поясных наконечника были уложены в глиняную кубышку.

Макаренко Н. Материалы по археологии Полтавской губернии, — Труды Полтавской учен. арх. комиссии. Полтава, 1908 г., V.

На трех границах Северской земли (кроме западной, где они соприкасались с русами же) можно найти следы русской топонимики: на юге — с. Русский Орчик при впадении р. Орчик в Орель; Русские Тишки, Русское Лозовое на север от Харькова; р. Рось — правый приток Сейма; Русский брод на северо-западе от Ливен.

Рыбаков Б. А. Поляне и северяне. Карта № 5 на с. 95 дает схему передвижения северян.

ПСРЛ, т. VII, с. 240.

Fettich N. Die Metallkust der Landnehmenden Ungam. — Archaeologia Hungarica. Budapest, 1937, XXI, tabl. CXXVI.

Alfoldi A. Zur bistorische Bestimmung der Avarenfunde. — ESA, 1934, IX.

Эдине Д. Я. Антропо- и зооморфные фибулы Восточной Европы, — Учен. зал. науч. — иссл. ин-та этнических и национальных культур народов Востока. М., 1930, т. И, с. 135–137, рис. 14–18.— Коллекции ГИМ в Киеве.

Повесть временных лет, с. 21 и 23.

Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. — БДИ. 1947, № 4, с. 250 (309).

Рыбаков В. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963, с. 17.

Петрович Э. Славяно-болгарская топонимика на территории Румынии. — Romano-slavico, I (Bucuresti), 1958, с. 22, карта № 2.

Шахматов А. А. «Повесть временных лет». Пг., 1916, с. 10.

Шахматов А. А. «Повесть временных лет», с. 11.

Тихомиров М. Я. Русское летописание. М., 1979; Насонов А. Я. «Русская земля»…; Шаскольский Я. Я. Норманская теория в современной буржуазной науке. М.; Л., 1965, с. 205.

ПСРЛ. СПб., 1862, т. IX, с. 202 (1155 год).

Шахматов А. А. «Повесть временных лет», с. 8, 9. В Новгородской летописи эта легенда пересказана почти дословно, но с небольшим дополнением о языческих обрядах полян: «И бяху же погани; жруще (приносили жертвы) озером и кладязем и рощением, ятю же прочий погани» (язычники) (Новг. I лет., с. 105). Летописной легендой интересовались все историки, писавшее о Киевской Руси. Из специальных работ следует упомянуть: Тершаковецъ М. Переказ про Кия, Щека і Хорива та їх сестру Либедь. — В кн.: Юбілений збірник на пошану ак. М. С. Грушевського». Київ, 1928. Автор полагает, что киевская легенда повлияла на скандинавские саги о Германарихе. Материал Тершаковца использован М. К. Каргером и М. Ю. Брайчевским.

Каргер М. К. Древний Киев. М.; Л., 1958, т. I, с. 11–20.

Новг. I лет., с. 104. Неприемлемость такой датировки основания Киева доказывается существованием армянской версии легенды о трех братьях (Куаре, Мелтеке и Хореване) из земли Палуни, датируемой началом VIII в. (см.: Марр Я. Я. Книжные легенды об основании Куара в Армении и Киева на Руси. — Изв. гос. акад. истории материальной культуры (далее: ГАИМК). Л., 1928, т. III; Абегян М. X. История древнеармянской литературы. Ереван, 1948, т. 1, с. 348). Запись киевской легенды в Армении в VIII в. предполагает ее сложение на Руси в более раннее время. Контакты армян со славянами могли иметь место в конце VI в. во Фракии, где действовал Смбат Багратуни, и во время армяно-персидских войн 610–641 гг., в которых участвовали какие-то «русы» (см. Рыбаков В. А. Древняя Русь…, с. 27, 28).

Повесть временных лет, с. 9.

Шахматов А. А. Предисловие к Начальному киевскому своду и Несторова летопись. — Изв. Отд. русского языка и словесности (далее: ИОРЯС). СПб., 1909, т. XIII» кн. 1, с. 264.

Рыбаков Б. А. Древняя Русь…, с. 29.

Повесть временных лет, с. 9.

Рыбаков В. А. Древние русы.

Прокопий из Кесарии. Война с готами, с. 294–297; Рыбаков Б. А. Древняя Русь…, с. 34.

Лавр. лет. под 1065 г., с. 161.

История Византии. М., 1967, т. I, с. 216.

Максимов Е. В. Античный імпорт на Середньому Придпіпрові в зарубинецький час. — Археологія (Київ), 1963, т. XV; Брайчевский М. Ю. Когда и как возник Киев. Киев, 1964, карта на о. 50. Датировка деятельности князя Кия 560–630 гг., предлагаемая Брайчевским (с. 82), бездоказательна.

Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия. М., 1979, с. 111, карта.

Баран В. Д. Ранні слов'яни між Дністром і Прип'яттю. Київ, 1972; Русанова И. П. Славянские древности VI–VII вв. М., 1976, с. 24, 27; Кіліевич С. Р. Археологічна карта Київського дитинця. — В кн.: Археологічні дослідження стародавнього Київа. Київ, 1976, с. 184–188. Исследовательница датирует керамику, начиная с VI в… П. П. Толочко относит эти же материалы к концу V — началу VI в. (Толочко П. П. Древний Киев. Киев, 1976, с. 18).

Бернштейн С. В. Очерк сравнительной грамматики славянских языков. М., 1961, с. 73–75. Автор отмечает ряд болгаро-балтийских изоглосс. После новых топонимических и археологических работ этот тезис становится прочнее, так как теперь область древних балтов рассматривается не только как земля жителей Балтики, а как широкая зона расселения балтов по всему Днепровскому бассейну, где происходило на протяжении нескольких веков смешение их со славянами. На территорию будущей Болгарии попадали славяне-анты, воспринявшие ранее, в зоне своего расселения в Поднепровье, ряд балтских языковых элементов.