Борис Рыбаков - Киевская Русь и русские княжества XII -XIII вв.

Говоря о скотоводстве вятичей, Путешественник отмечает, что лошадей у них мало (очевидно, по сопоставлению с табунами коней у степняков). Крупный рогатый скот упомянут в связи с культом быка. Особое внимание автор-мусульманин обратил на свиноводство: «и разводят они свиней и имеют они стада свиней так же, как мы имеем стада баранов». Обилие дубрав в земле Вятичей (например, «Тульские засеки») позволяло выпас свиней стадами.

Кроме зерновых культур, у славян были и посевы льна, о чем свидетельствует упоминание о льняной одежде.

Особенно важны сведения Путешественника о пчеловодстве у вятичей. Археология редко дает нам прямые или косвенные следы пчеловодства, хотя мы твердо знаем о важности меда и воска как основных статей дани и экспорта у всех славян вообще. По отношению к древнеславянскому пчеловодству обычно применяется термин бортничество, а борть иногда понимается как естественное дупло в дереве. Однако борть была искусственно сделанной колодой, выдолбленным ульем, привязанным высоко к дереву. Борть можно было украсть: «Аже украдеть кто борть, то 12 гривне продаже» («Русская Правда»), Именно о таких искусственно изготовленных бортях и говорит Путешественник: «И есть у них нечто вроде бочонков, сделанных из дерева, в которых находятся ульи (может быть, соты?) и мед. Называется это у них улишдж и из одного бочонка добывается до 10 кувшинов меду». Слово «улишдж» следует осмыслить как «ульище» — улей, равнозначное борти. Исходя из того, что одна пчелиная семья дает за год около 150 кг меда, кувшин представлял собою емкость, вмещавшую около пуда меда. В археологическом материале мы знаем глиняные сосуды-корчаги примерно такой вместимости.

Вятичи из меда делали разные сорта хмельных напитков: «у них много напитков из меда». Выделялись владельцы больших запасов меда: «Есть у них люди, которые имеют у себя 100 больших кувшинов медового напитка». Автор «Худуд ал-Алем» иначе изложил это место: у славян «очень много меда, из которого они изготовляют вино и тому подобные напитки. Сосуды для вина (хмельного меда) делаются у них из дерева и случается, что один человек делает до 100 таких сосудов». Здесь речь идет не о «больших кувшинах», которые археологически неизвестны, а о деревянных бочках, которые могли как-то соответствовать по вместимости восточным большим кувшинам-хумам (античным пифосам). Сто бочек хмельного меда, по средневековым понятиям, составляли целый капитал. Недаром Путешественник оговорил, что это — исключение: «есть у них люди…», «случается…»

Поселки и жилища. Славянские поселения VIII–X вв. были как неукрепленными (селища), так и укрепленными (городища). Археологически селища недостаточно изучены, так как у них отсутствуют внешние признаки и часть их заросла лесом, часть превратилась в современные села. Лучше изучены городища, представляющие собой небольшие крепостицы с земляными валами, усиленными тыном. Городища были и постоянным поселением, и местом убежища на случай опасности для населения окрестных деревень и лесных заимок. Городища так называемого «роменско-боршевского типа» нередко выделяют как особую археологическую культуру, охватывающую лесостепь днепровского Левобережья (в основном землю Северян) и доходящую на востоке до Дона в районе Воронежа. На севере эти городища доходят до Брянска и Средней Оки, захватывая тем самым южную, наиболее архичную часть земли Вятичей.

Правильнее смотреть на всю область городищ роменско-боршевского типа не как на особую археологическую культуру, а как на русскую деревню в условиях постоянной мадьярско-печенежской опасности. Славянские земледельцы в областях Северян, отчасти Радимичей и Вятичей приспособили свою жизнь к противостоянию набегам кочевников, построив множество крепостей-«градов» в VIII–IX вв. «Грады» обычно располагались гнездами по 8—12 городищ, что, очевидно, отражало оборонительную систему одного племени. Центральное городище такого гнезда нередко упоминалось в летописи XII в. уже как город. Таковы, например, у Северян города Прилук, Ромен, Лтава, Гадяч, Путивль, Курск и др. В вятической лесостепи тоже имелись городища роменского типа. Эта картина очень хорошо отражена Путешественником:

«И у них есть обычай строить крепости. Несколько человек объединяются, чтобы строить укрепление, так как мадьяры на них постоянно совершают нападения и грабят их.

Мадьяры приходят, а славяне запираются в эти укрепления, которые построили. Зимой большей частью они находятся в замках и крепостях, а летом — в лесах» (Гардизи).

Нам известно, что мадьяры приводили своих пленников в Керчь (пристань «Карх») и там продавали славянских пленников грекам (Ибн-Русте) [385] Заходер Б. Н. Каспийский свод…, т. II, с. 55. . Указание на вывоз пленников к Керчи ценно для нас и географически и хронологически. Географически оно определяет тех славян, которые подвергались набегам, — это зона бассейна Азовского моря, т. е. земли Северян и Вятичей, зона наибольшего распространения городищ роменского типа. Хронологически оно важно в том отношении, что определяет время не позже середины IX в., после чего мадьяры продвинулись далеко на запад и не могли уже пользоваться Керчью как рынком сбыта живого товара; на новом месте к ним был ближе Белгород в устье Днестра.

Конец VIII — начало IX в. — время основания большинства роменских городищ. Путешественник, очевидно, был свидетелем того, как «объединялись несколько человек, чтобы строить укрепление». Вооруженная деревня русского юго-востока была интересным историческим явлением. Жилища в городищах роменской культуры представляли собой полуземлянки, углубленные в землю на 100–120 см. В углу землянки — печь, поставленная прямо на полу; печь иногда делалась из специальных глиняных конусов, придававших большую прочность печному своду. В углах землянок обычно прослеживаются ямы от столбов, поддерживавших крышу. Землянки непомерно малы (2,5×2,5 м; 3×3 м): их площадь не превышала 9—10 кв. м, а за вычетом входа и места печи жилая площадь колебалась от 5 до 8 кв. м. Многие археологи ошибочно полагали, что пределами такой землянки ограничивалась вся изба древнего вятича или северянина. Но средняя крестьянская семья в 5–8 человек (муж, жена, свекор со свекровью и трое-четверо детей) не могла уместиться в крохотной землянке. Тщательные раскопки роменской землянки в окрестностях Путивля показали, что изба IX–X вв. была более сложной и более просторной. К квадрату землянки с двух сторон примыкали неширокие полосы (около 2 м), шедшие вдоль всей землянки. Это были «полати», примыкавшие к углубленному квадрату землянки и покрытые крышей. Эта теплая часть жилища должна была именоваться «истъбой», «истобкой», т. е. «отапливаемым жилищем». Углубленный квадрат землянки с печью мог носить древнее название «гълбец», «глъбец» от корня «глуб», «глыбь» — глубина, название, сохранившееся до XIX в. для околопечной ямы или подполья.