Борис Рыбаков - Киевская Русь и русские княжества XII -XIII вв.

Полати, как и в позднейших крестьянских избах, предназначались для спанья. На роменских земляных полатях, или «лежанках», вполне могли уместиться все члены семьи; эти приподнятые над полом на 100–120 см места были наиболее теплыми в избе, так как жар от печи поднимался кверху. Жилище роменского типа с поправками на полати имело по фасаду около 7 м при боковой стороне около 3 м. Таким образом: его общая площадь (землянки и полатей) составляла около 20 кв. м.

Наличие в славянских языках общих терминов, обозначающих верхнее помещение, второй этаж постройки, заставляет нас внимательнее отнестись к реконструкции всего славянского жилого комплекса. Верх жилья обозначался словами: «горница», «горище», «чердак» (может быть, «чертог»), «светлица», «терем». Славянская терминология противопоставляет верх низу, углубленной части: горница (горнее, вышнее) и глъбец (углубленное).

Рассмотренное славянское жилище по своей конструкции вполне допускает наличие верхней надстройки над углубленной частью. Для этого достаточно было только срубить несколько более длинные угловые столбы-стойки (4–5 м) и настлать потолок на половине их высоты. Получалось два помещения — нижнее, теплое, а верхнее — холодное, летнее (площадь в 7–9 кв. м). Крыша над горницей должна была обязательно быть двускатной, а над полатями — пониженной метра на два и односкатной. Внешние стены были (судя по отсутствию остатков бревен), очевидно, плетеными, турлучными, промазанными глиной. Жилую постройку окружали хозяйственные ямы; грушевидные для овощей и молочных продуктов и большие бочкообразной формы для «жита» (зерна вообще).

На некоторых городищах IX–X вв. (например, Вщижском) на мысу, в углу поселка строилось помещение большего размера, чем обычное жилище, и без признаков обычного жилого слоя. Обилие пряслиц для веретен и гадательных камней говорит о том, что подобные помещения являлись «беседами», просторными избами для посиделок, где по зимам пряли пряжу, пели песни, слушали сказки и гадали о судьбе.

Восточный Путешественник видел у вятичей жилища того типа, который археологи находят при раскопках роменско-боршевских городищ.

«В их стране холод до того силен, что каждый из них выкапывает себе в земле род погреба, к которому пристраивает деревянную остроконечную крышу, наподобие христианской церкви. На крышу накладывают землю. В такие погреба переселяются со всем семейством.

Взяв дров и камней, разжигают огонь и раскаляют камни на огне докрасна. Когда же камни раскалятся до высшей степени, их обливают водой, от чего распространяется пар, нагревающий жилье до того, что снимают даже одежду. В таком жилье остаются они до весны» (Ибн-Русте).

Вторую половину этого интересного сообщения обычно считают описанием славянской бани, но автор явно и последовательно говорит о жилище, рассчитанном на всю зиму, и ни словом не упоминает мытье. На мысль о бане наводил обильный пар, подробно описанный Путешественником, но следует учесть, что при топке по-черному напускание пара было средством очищения задымленного жилья: с оседанием пара воздух в избе становился чище.

Большой интерес представляет тот зрительный образ, который возник у Путешественника при знакомстве со славянскими зимними избами. Он их сравнил с христианской церковью, а для жителя юга это прежде всего базилика с двускатной кровлей. Полностью воспроизводит внешнюю геометрическую форму базилики старинный русский овин с его приподнятой срединной частью и двускатной кровлей. Избы вятичей и северян IX–X вв. в сильно уменьшенном виде могли быть сходными с позднейшими овинами, а следовательно, и с базиликами VII–IX вв., известными Путешественнику. Предложенная выше реконструкция славянской избы с «голбцом» (землянкой) и горницей-чердаком основывается на этой аналогии.

Одежда и оружие вятичей частично известны нам по археологическим данным. Наиболее интересен женский головной убор с несколькими красивыми семилопастными височными кольцами по бокам. Они делались из белого сплава или из серебра и украшались чеканным орнаментом. В раннее время вятические височные кольца были близки к радимическим. Трудно сказать, объясняется ли это родственным происхождением, о чем пишет летописец, или же наоборот, этнографическая близость вятичей и радимичей породила у летописца мысль об их общем происхождении. Путешественник сообщает об одежде вятичей:

«Одежда их — рубаха и высокие сапоги. Обувь их подобна длинным табаристанским сапогам, которые носят женщины» (Гардизи). «Они носят высокие сапоги и рубахи до лодыжек» [до колен?] (Аноним).

Вооружение славян описано так: оно состоит из луков, стрел, копий, метательных копий, щитов. К этому следует добавить находимые в курганах топоры. «У «царя славян» есть «прекрасные, прочные и драгоченные кольчуги».

Семейный быт. На ежегодные поминки, о которых пишет Гардизи, по толкованию А. П. Новосельцева, собирается «большая родственная семья» [386] Новосельцев А. П. Древнерусское государство…, с. 395. . По буквальному значению соответственных слов речь должна идти о «людях, живущих в одном доме», но исследователь прав, приводя более обобщенную форму, так как археология не знает для этого времени больших домов («огнищ») у вятичей. Единственное расширительное понятие — жители всего поселка, всего городища. Летопись Нестора сохранила интересное описание нравов «мудрых полян» и противопоставленных им лесных жителей — радимичей, вятичей и северян.

Рассказ о древнем быте славян построен Нестором по принципу антитезы. Поэтому то, что указано как достоинство полян, следует понимать и как утверждение отсутствия этих качеств у вятичей и их лесных соседей.

Брачные обычаи у вятичей отсутствовали; существовали пережитки матрилокального брака — будущий зять приходил в дом невесты на брачную ночь. Летописец намекает на предосудительные нравы внутри семьи — жены сыновей не имеют «стыденья» к отцу и братьям своего мужа (к свекру и деверям), а мужская часть семьи не имеет стыденья к снохам, к сестрам и даже к матерям, что может быть понято как пережитки эндогамии.

Эти черты первобытности отразились и в той киевской былине, которая повествует о борьбе Киева с лесными вятичами — былине об Илье Муромце и Соловье-Разбойнике. Живет Соловей со своим гнездом в тереме или подворье, обнесенном тыном; на тыне — человечьи черепа. Соловей-Разбойник вокруг своего двора «захватывает вор-собака на семи верстах» и в то же время никому не позволяет ездить через его леса: «ни конному, ни пешему пропуску нет». Это — представитель уходящего родового строя с его ограниченностью и замкнутостью. Место, где засел Соловей, — земля Вятичей, Брынские леса, где он сидит на «тридевяти дубах», залегая дорогу прямоезжую. Соловей — глава целого клана; с ним вместе живут и его многочисленные сыновья, дочери и зятья, действующие «рогатинами звериными». Все младшие члены Соловьиного рода — на одно лицо, что объясняется эндогамией. Сам Соловей толкует это так: